Введение
Сначала это просто ощущение. Нечто еле уловимое, как дуновение холодного ветра сквозь приоткрытое окно, от которого ты ежишься, но не закрываешь его – ведь вроде бы не так уж и холодно. Ты идёшь по жизни, будто всё в порядке: улыбаешься на фотографиях, соглашаешься на предложения, поднимаешь трубку, когда совсем не хочешь говорить, и говоришь «да», хотя внутри – рвётся, горит и кричит твёрдое «нет». Твой голос, как будто, уходит куда-то внутрь. Он становится тихим, вежливым, сглаженным, почти невидимым. А потом – исчезает совсем.
Молчание не приходит сразу. Оно крадётся. Оно проникает внутрь, как вода в трещины на асфальте, пока не станет льдом и не разорвёт всё изнутри. И однажды ты обнаруживаешь себя на кухне, глубокой ночью, с чашкой холодного чая, глядя в окно, где темно, как внутри тебя. Ты не можешь вспомнить, когда в последний раз говорила честно. Не вежливо. Не для того, чтобы не обидеть. Не в формате “как бы это сказать, чтобы не показаться грубой”. А просто – по-настоящему. Как ты есть. Что ты чувствуешь. Что ты хочешь. Что не хочешь. Свою правду.
С детства нас учат быть хорошими. В этом слове столько невидимой боли. Хорошая девочка – это та, что не спорит, не плачет слишком громко, не злится, не дерзит, не требует. Та, что удобна. Проглотила обиду – молодец. Улыбнулась, когда тебя упрекнули – умница. Подставила щёку, когда жизнь дала пощёчину – вот это сила воли. И так незаметно мы учимся быть невидимыми, наученными тому, что собственный голос – это угроза миру вокруг. Что стоит сказать что-то не то – и тебя отвергнут, разлюбят, уйдут, сочтут грубой или неблагодарной.
Но голос, который ты прячешь, не умирает. Он накапливается внутри, как недосказанность, которая становится тяжестью на груди. Он превращается в тревогу, бессонницу, раздражительность, в глухую усталость от жизни, где слишком много чужих «хочу» и слишком мало твоих. И вот ты идёшь по улицам города, разговариваешь с коллегами, смеёшься с подругами, и вдруг, на несколько секунд, ловишь себя на том, что ты – это не ты. Что в этой жизни не слышно тебя настоящую. Что ты не знаешь, хочешь ли ты пойти на тот ужин, принять то предложение, продолжать эти отношения. Ты не знаешь, потому что ты давно не спрашивала себя. И не отвечала. Только молчала.
А ведь голос – это не просто речь. Это твоя суть. Это ты, облечённая в звуки. Это проявление твоей воли, души, характера, боли, радости, силы и уязвимости. Голос – это жизнь. И когда ты отказываешь себе в праве говорить, ты отказываешь себе в праве быть живой.
Я помню одну женщину. Она работала психологом. Её уважали, к ней записывались в очередь. Она умела слушать, чувствовать, поддерживать. И однажды, на одной супервизии, она вдруг сказала: «Я устала быть мудрой. Я хочу быть собой. Я хочу злиться. Я хочу обижаться. Я хочу не знать, как правильно. Я хочу сказать – мне больно. Мне страшно. Мне одиноко. Я хочу кричать. Но у меня будто бы нет права. Потому что я – сильная. Я – та, к кому приходят за помощью. И мой голос – не мой. Он стал функцией. Он служит другим. Но не служит мне». Эта фраза разрезала комнату тишиной. Потому что в ней было что-то очень правдивое. Потому что молчание часто скрывается за словами. И потому, что женщина, которая много говорит – может быть самой молчащей женщиной на свете, если в этих словах нет правды о себе.
Ты можешь быть матерью троих детей, бизнесвумен, художницей, подругой, женой, активисткой, учителем – и при этом каждый день предавать себя молчанием. Это может быть незаметно даже тебе. Когда ты не просишь, потому что «неудобно». Когда ты соглашаешься на условия, которые ранят. Когда ты не выносишь конфликт и сглаживаешь острые углы, даже если эти углы протыкают тебя насквозь. Когда ты боишься быть «слишком»: громкой, эмоциональной, ранимой, непредсказуемой. Когда ты забыла, что у тебя есть право не объяснять, не оправдываться, не умолять.
