Оно на мгновение показалось из воды и скрылось под накатившей волной. Я успела щёлкнуть его на телефон, но, когда приблизила фотографию, оказалось, что изображение опять размыто и ничего не разобрать. Три года уже пытаюсь, а всё никак. Через пять-десять минут снова вынырнет, но сложно угадать, где именно. Море большое, а это загадочное существо так быстро плавает! А потом куда-то исчезает. Всякий раз думаю: вдруг оно погибло? Но через месяц или два оно возвращается и вдалеке я вижу знакомый чёрный силуэт.
У меня на «Рабочем столе» уже целая папка его снимков набралась. По большей части просто непонятные тёмные пятна, то ли хвост, то ли плавник, но я точно знаю: за всем этим что-то есть. Что-то такое… Вроде лохнесского чудовища. Я читала много легенд. В Балтийском море всякое встречали, особенно в старину, когда не было ни подлодок, ни лайнеров.
Тогда, давным-давно, в Балтику ещё заходили киты… Но тем ценнее для меня Существо (про себя я так его и зову – Существо). Оно выжило, несмотря ни на что, и научилось избегать опасных кораблей.
Прародители Существа, должно быть, поселились в этих водах где-то семь тысяч лет назад, когда пять Датских проливов подобно пяти морским мостам, соединили древнее Анциловое озеро с Северным морем, а значит, открыли ворота в Атлантику. Меня не покидает ощущение, что Существо тоже наблюдает за мной. Особенно зимой и весной, когда пляжи пустеют и, кроме меня и чаек, тут почти некого наблюдать. И, может быть, оно точно так же именует меня Существом. Тощим косматым Существом с острыми коленками в синяках.
Оно впервые попалось мне на глаза, когда я была совсем ещё мелкой, наверное, трёхлеткой. Родители купили в Светлогорске покосившуюся дачу и превратили её в настоящий красивый дом, куда мы и переехали из городской квартиры.
Тот день я помню плохо, только по маминым рассказам. Лишь одна картинка сохранилась чётко: я стою, зарыв босые ступни в холодный песок, мама придерживает меня, и они с папой щебечут надо мной: «Это море. Мо-ре. Там живут рыбки. Скажи: мо-р-ре, р-рыбки». Мне неохота повторять за ними «море» и «рыбки». Я тычу пальчиком в чёрное Существо, но никто не обращает на него внимания. «Да, да, покажи, где море? Во-от оно, море!».
Я часто думаю, что будет, если Существо угодит в чью-нибудь сеть. Или заиграется на мелководье. Тогда его вынесет на сушу и все сбегутся, чтобы с ним фотографироваться. Учёные и служба береговой охраны наверняка опоздают, и моё Существо со временем превратится в скелет. Его поместят в главный корпус Музея мирового океана, рядом со скелетом кашалота, и я буду ездить навещать его туда. Как на кладбище.
– Зато мы точно узнаем, кто это такой, – пожала плечами Юлька, когда я впервые рассказала ей о Существе и о том, что его может прибить к берегу.
Юлька не злая, просто любопытная. Как и я. Но я переживаю за судьбу Существа, потому что уже давно его знаю, а Юлька только в сентябре переехала сюда из Москвы и всё равно не собирается оставаться тут после школы. Поэтому ей незачем привязываться к Существу.
– Да точно тебе говорю, это обычный тюлень, – фыркнула Юлька, изучая горизонт в мой бинокль.
– С такого расстояния тюленя не увидишь даже в бинокль. Существо явно намного больше, – доказываю я. Юльке тяжело смириться с тем, что она может уверенно ответить на любой вопрос, а тайна Существа ей никак не даётся.
