Петр стоял на восьмом этаже своего офиса, смотрел на город и
курил. Редко себе это позволял, давно уже перестал таскать одну за
одной, да и вообще почти бросил, но это пресловутое почти
было слишком ненадежно, поэтому сегодня снова потянуло к нижнему
ящику рабочего стола, где среди разного хлама, с черт знает каких
времен валялась потрепанная пачка.
Едкий дым царапал горло, окончательно поганя и без того
отвратительное состояние Петра. Дерьмовая идея курить после
нескольких месяцев перерыва. С трудом удавалось не закашляться, как
какому-то подростку, да и чего уж юлить, запах табака неприятно бил
по обонянию. Когда-то в детстве, он чувствовал запах настоящего
табака - запах высушенного растения, а то что он держал в руке -
суррогат. Пародия, уже ничем не напоминающее оригинал.
… И жизнь его сейчас, тщательно выстроенная по кирпичикам,
списанная с красивого образца, вдруг тоже показалась
суррогатом.
За окном шумел город, стол был завален кучей бумаг, которые
следовало разобрать, дома жена и дети, каждый день подкидывающие
всю новую и новую “зарядку для ума”, но мысли мужчины сейчас
занимало совсем другое - женщина из прошлого, которая так
неожиданно ворвалась в его жизнь и перевернула все с ног на
голову.
А ведь ничего не предвещало… Проснулся раньше, чем прозвенел
будильник. Лежал, позволяя себе кайфануть - дети, их с женой
неугомонные двойняшки, спали, Лисенок, прижавшись к его боку,
сопела.
Когда у него было такое спокойное утро последний раз? Уже и не
помнил. После рождения Маши и Миши “спокойное утро” стало чем-то из
области фантастики. Сначала, еще грудничками, они просыпались
каждые два-три часа. Петр вставал наравне с Лесей, стараясь помочь
с малышами - понимал, как ей тяжело одной с двумя. Родители жены,
разумеется, помогали, но не могли быть рядом двадцать четыре на
семь, а круглосуточную няню найти было не просто. Была дневная,
которая помогала Лисенку, а вечера и ночи принадлежали только
четверым - Петру, Олесе и двойняшкам.
Сейчас их бандитам было уже по два с половиной года и спали они
намного лучше по ночам, но все же мужчина привык, что просыпался от
хлопка детской ладошки по лицу, или от колена в пах, прыжка на
живот и еще много чего болезненного, но никогда сам. Мишка и Машка
просыпались очень рано, даже для Петра, который всегда считал себя
жаворонком, и шли к папе с мамой - забирались в постель и,
разумеется, делали это настолько “аккуратно и тихо”, что не
проснуться было невозможно.
И вот утро, а радионяня молчала - даже встал проверить, может
батарейки просто сели, но нет, дети спали и маленькие нахмуренные
во сне лобики сына и дочери не были горячими, а значит просто
удивительно долгий сон. Петр лег обратно в постель к жене и его
охватило какое-то блаженство. Когда тебя будят твои дети - круто,
но вставать и вот так, самому, потому что выспался, а не от
будильника, было ни с чем не сравнимое удовольствие.
Только если…
Повернулся на бок и, усмехнувшись, сдул с лица жены упавший
локон. Лисенок смешно нахмурила носик, но не проснулась. Настроение
было игривым. Руки стали шалить быстрее, чем сообразила голова -
опустил руку вниз и с удовольствием погладил женские бедра. Провел
по гладкой коже и нырнул под сорочку, в которой спала жена.
Добрался до края трусиков, подцепил пальцами резинку и скользнул
под нее.
Гладкий лобок. С наслаждением раздвинул половые губы и коснулся
клитора. Лисенок инстинктивно свела ножки, простонала и глаза
любимой удивленно раскрылись.
- Ты чего творишь? - ее хриплый ото сна голос, приятной
вибрацией отозвался в груди. - А где дети? - всего секунда и она
закрутила головой по сторонам.
Нормальная реакция в семье Петра. За окном светает, а в доме
тишина - не порядок. Если б он сам не проверил, перепугался бы, как
и его жена.
