Заснуть не получалось, события прошлого дня вспыхивали в её измученном сознании, наваливались волнами и беспощадно давили. Мозг судорожно восстанавливал картинки и тут же старался их стереть. Наташа не могла это принять. Вера в то, что всё происшедшее – недоразумение и всё выяснится в ближайшее время, ещё очень крепко жила в ней.
Но страх, этот чудовищный, всепоглощающий и непреодолимый страх поднимался с пола, судорогой сводил ноги и сдавливал грудь и горло. Хотелось спрятаться, зарыться, уйти, убежать, ускользнуть от действительности, вычеркнуть, выдернуть прошедший день из жизни и памяти. Пусть всё вернётся на свои места, пусть этот ужас исчезнет, испарится и всё будет как прежде.
О том, что люди могут быть очень жестокими и злобными, она знала не понаслышке. Но надежда на благополучный исход всё ещё теплилась в душе. Наташа отчаянно цеплялась за неё и не желала отпустить, ответственность за детей добавляла сил. Сжав худенькие, миниатюрные ручки, она старалась подбодрить сама себя, повторяя как заведённая:
– С ним не может ничего случиться. Он вернётся, он обещал, он сильный и умный. Кто посмеет причинить ему вред?
Она закрыла глаза, и всё пронеслось заново:
«… Вот зазвонил дверной звонок, она с лёгкостью подбежала к входной двери, абсолютно ничего не подозревая и добродушно улыбаясь.
– Интересно, кто решил нас навестить?
Повернула замок, открыла дверь. В одну секунду сильная мужская рука схватила её и откинула в сторону, припечатав к стене. Следом за непрошеным гостем в гостиную, не церемонясь, вошли ещё трое мужчин. Один подошёл к мужу, который вышел на шум.
– Казиновский Тадеуш Яковлевич?
– Да, это я.
– Одевайтесь и следуйте за нами.
Наташа смотрела на мужа и ничего не понимала. Он, казалось, был спокоен, выдавала только тоненькая, чуть заметная пульсирующая жилка на шее, которая то выступала, то пропадала.
Спокойным, уверенным голосом он произнёс:
– Я арестован? Какое обвинение мне предъявлено?
– Всё узнаешь в своё время, да побыстрей, не заставляй себя ждать!
Тадеуш только качнул головой, наглость этих людей говорила сама за себя.
Прижатая к стене, Наташа не могла сдвинуться с места, от сумасшедшего стука своего сердца мысли путались. Что за люди ворвались в её дом? Их надменные гримасы не могли обмануть её тонкое, чувствительное восприятие, от них веяло холодом, ледяным превосходством. Цинизм и безнаказанность и ещё что-то мерзкое исходило от них.
С такими людьми она уже сталкивалась в своей жизни давно, когда была совсем ребёнком. Именно такие вот люди, «хозяева жизни», врывались уже в её дом для того, чтобы убить родителей, уничтожив за несколько секунд всё, что было для неё дорого и свято.
Страх, этот жестокий страх, который со временем исчез благодаря любви и теплу очень многих людей, и в первую очередь благодаря её мужу, вернулся. Вернулся вновь, сковав всё её тело. Ей стало трудно дышать. Боязнь за мужа росла с огромной скоростью. Она понимала, что его спокойствие выработано за годы службы, что сейчас он принимает решение и лихорадочно всё обдумывает, но какое решение он примет, она угадать не могла.
Ну, а Тадеуш прекрасно знал, кто сейчас стоит перед ним. Спорить с людьми этого ведомства было абсолютно бессмысленно. Натасканные шестёрки с безграничными полномочиями – редкостная извращённая сволочь.
«Избежать ареста не удастся, только жену напугаю, – пронеслось у него в голове, – она и так напугана. Но кто, какая гадина хочет убрать меня, какую цель преследует? Что кроется за этим арестом? А главное, что мне могут предъявить в конечном счёте?»
Вопросы и предположения роем закрутились в его голове. Надрывный детский плач быстро перегрузил его мысли. Он поднял глаза на жену, сердце ёкнуло: «Что теперь будет с моими девочками?»
