Детство стало для меня белым листом. Я не помнила, что делала в детском саду или начальной школе. Не помнила двойку по математике во втором классе, падение с велосипеда или расставание с детской любовью. Не помогали ни фотографии, ни красочные рассказы матери, ни собственные попытки что-то вспомнить. Я будто наблюдала за жизнью другого человека.
Но вопреки всему я научилась с этим жить. Смирилась, можете называть это так. Ведь теперь я могла написать собственное прошлое, приправленное теми эмоциями и событиями, которые я бы хотела, чтобы со мной произошли. Жизнь продолжалась. С воспоминаниями или без.
***
Разговор не клеился. Наверное, впервые за долгие годы дружбы.
– Давай съездим туда? Прошу, Саша, умоляю! Могу даже на колени встать, только поехали! – слёзно упрашивала Лива Корнилова, сложив ладони перед грудью. – Сделаю всё, что ты захочешь. Клятвенно обещаю!
Последнюю фразу она почти выкрикнула, чем привлекла внимание посетителей кафе за соседними столиками и меня заодно напугала. Потревоженные столь бесцеремонным поведением окружающие глянули на мою подругу недобрым взглядом, кто-то даже покачал головой, мол, что за невоспитанность. Но они тут же вернулись к своим делам, стоило Ливе так же громко извиниться. Я покачала головой, медленно выдохнув, и уже в сотый раз за сегодня повторила:
– Ты же знаешь про мою нелюбовь к подобным сборищам. Машины, грязь, толпа, которая скандирует непонятно что и для кого. Бр-р! – меня аж передёрнуло, когда я представила огромное поле, кричащих людей и рычание машин, преодолевающие ухабы. – Какое от этого наслаждение? Но я уважаю твой выбор. Ты взрослый человек и вольна выбирать свои увлечения.
Лива насупилась.
– Так трудно всего разочек со мной съездить?
Целый день в университете подруга упрашивала поехать вместе с ней на гонки в эти выходные, хотя она прекрасно знала, что меня никогда не привлекали машины, адреналин и скорость. Это Лива была готова отдать всё за кайф, который получала, просто глядя на автомобильное соперничество посреди открытого поля. А я же предпочитала покой, размеренность и комфорт. Даже поступила на факультет зарубежной литературы, чтобы изучать жизнь и творчество тех, кто жил давно и вряд ли намеревался тащить меня на сомнительные мероприятия.
Я отпила матчу латте, или зелёную жижу, как лучшая подруга всякий раз любила повторять. По моим ощущениям, мы проходили третий круг этого разговора. Первые два состоялись во время большого перерыва между третьей и четвёртой парой, когда все студенты стекаются в столовую, а третий мы проходили сейчас. Лива упорно заставляла поехать с ней на гоночный фестиваль, я же отнекивалась всеми возможными способами.
– Нужно готовиться к экзаменам. Тебе бы, кстати, тоже не помешало, всё-таки конец семестра.
– Да забей ты хоть раз на эти дурацкие экзамены! Отрываться надо, а не над учебниками чахнуть, – Лива продолжала эмоционировать. Я чувствовала её негодование. Только что я могла сделать? Так просто из своей тёплой скорлупки выходить я не хотела, тем более туда, где чувствовала себя неуютно.
– Мне не интересны гонки, я не раз тебе об этом говорила. Поезжай с друзьями, знакомыми, которые разделяют твои увлечения. Зачем тащить меня?
– Потому что хочу показать, как это классно и драйвово! Вдруг тебе это тоже понравится, вдруг твоя жизнь после этого изменится, а? Ну, Саш, ну, пожалуйста!
Я покачала головой. Как же трудно убедить упрямую подругу! Такого ни разу не случалось. За всё время дружбы мы находили компромиссы в наших непохожих увлечениях, и я даже считала, что противоположности и правда притягиваются. А сейчас моя вера пошатнулась.
– Нет, Лив, нет.
