Боялась ли я? Не совсем, но поджилки
тряслись.
Прошло всего три дня, а я собиралась
окунуться в местную студенческую жизнь. Будь я хотя бы просто
новенькой, так не волновалась бы, но на мне висело клеймо
самоубийцы с потерей памяти.
Веселенький день предстоит, ничего не
скажешь. Я специально размышляла о дурном, надеясь, что закон
подлости сработает в обратном направлении. Думаешь об одном, а
получается наоборот…
Холиральская академия напоминала
собой элитную школу, только поступали в нее в восемнадцать и
учились пять лет. По всему выходило — я первокурсница. Хоть это
осталось неизменно. Все студенты носили форму, только этот нюанс
заставлял меня проклинать судьбу.
Одиннадцать школьных лет, и
снова-здорово!
Только стоит признать, форма
симпатичная — синяя юбка чуть выше колен, короткий корсет, под ним
белая аккуратная блузочка с пышным бантом в полоску. Симпатично-то
симпатично, но удобные штаны мне все равно милее. А у студенток с
магического отделения есть и брючный вариант формы… И почему у меня
нет магии?
— Конкордия, не забудь, о чем мы
разговаривали, — предостерег Горидас.
— Помню. Все помню, — заверила я,
одарив мужчину мрачным взглядом.
Выправка у мага была отменной, и за
время нашего тесного общения я перестала считать его стариком. Даже
прониклась толикой доверия. Он единственный, кто знал мое настоящее
имя, знал, кто я на самом деле, и поделился информацией.
Королевство Морлад действительно не
застряло в средневековье — свобода слова, нравов, развитые торговые
отношения с соседями, механизмы на основе особого металла и магия.
Но одно правило осталось неизменным: богатые хотят стать еще
богаче. Как раз это относилось и к роду Райалин, и нескольким
другим, что имели обширные владения и особенный магический дар.
Поэтому на малышку Конкордию и других дочерей возлагали надежды,
брачные узы всегда служили гарантом крепких союзов.
С каждым новым днем я проникалась к
девушке, которую совсем не знала, искренним сочувствием. Теперь все
считали, что она потеряла память, но ни отец, ни сестры не подумали
проведать несчастную. А мама Конкордии умерла, когда девочке не
было и двух лет.
Не жизнь, а мрак…
Горидас собирался проводить меня лишь
до главного входа и передать в руки местного преподавателя.
Придется привыкнуть к пристальному
вниманию, все будут смотреть в ожидании ошибки. По словам Горидаса,
глава академии противился моему скорому возвращению, и если этот
дядечка решит, что Конкордия Райалин не готова вернуться к
нормальной жизни, меня ждет исключение. Смогу вернуться лишь на
следующий год.
Хоть кто-то проявлял здравомыслие и
заботу о пострадавшей, только это волнение играло против меня,
Эммы. Оказавшись за воротами, правду не открыть, разве что
караулить студентов академии, пугать и допрашивать, но это уже в
случае предельного отчаяния.
Холиральская академия – что-то вроде
большого студенческого городка, а в самом его сердце – замок с
двумя башнями, размером не выше пятиэтажки. От замка расходится
сетка вен-переходов, соединяющая разбросанные по территории
строения. Прошли мы и мимо аллеи с каменными лавками и фонтаном, в
венце которого стояла скульптура скелета. Из челюсти его и глазниц
хлестала неведомо откуда берущаяся вода.
Некроманты придумали, не иначе.
— Почти пришли, — произнес Горидас,
останавливаясь и поворачиваясь ко мне лицом. — Учись, узнавай, это
может тебе пригодиться. Все же наше решение было лучшим, вы с ней
слишком непохожи.
— Ты повторял это много раз, —
заметила я, поправляя на плече сумку.
Хоть в академии и учится множество
студентов, сейчас рядом не было ни души, так что подслушать наш
разговор никто не мог.
— Да. Поэтому и беспокоюсь. Но никому
и в голову не придет, что ты не Конкордия, только свои странные
словечки не употребляй, — предупредил мужчина, его голос был сух,
как шелест листьев.
