– 118-я, на выход!
И я вздрагиваю, невольно сильнее вжимаясь в грязную обшивку корабля. Наблюдаю, как волк заходит в наш отсек, бесцеремонно расталкивая других девушек, расступающихся, словно волны перед ним. Прямо мессия. Глупо улыбаюсь не вовремя пришедшему в голову сравнению.
– Оглохла? – облезлый низший- солдат щерится, показывая желтые подгнившие клыки. И тянет ко мне свою непритязательную лапищу, – Так я помогу сейчас.
– Нет уж, спасибо, – фыркаю, моментально отшатнувшись, – И поаккуратней с ручонками. С ловцом не расплатишься потом, блохастый.
Встаю, оправляя робу с огромным номером на груди, и гордо проплываю мимо шипящего от бессильной ярости волка.
– И откуда ты такая дерзкая, хилячка? – стражник покорно бредет следом, для виду периодически подталкивая электрошокером меня в спину, – Не знаешь что ли, для чего вас отлавливают? Или полоумная, может?
– Знаю, что на меня ты, сторожа улов, никогда не заработаешь. А альфа потом может и учуять, что меня какой-то придурок без перчаток касался – бормочу в ответ, косясь на его голые руки, и теряю к нему всякий интерес.
Коридор неумолимо расширяется и светлеет. Мы подходим к лаборатории. Ноги тяжелеют, и каждый шаг дается со всевозрастающим трудом. Пока тебя не определили, есть шанс…
Хотя какой к черту шанс? Сидеть в их питомнике до бесконечности в ожидании своего альфы? А стареть начнешь, так и в бордель продадут. Домой отсюда уже все равно никто не возвращается. Вернее, не возвращался…
Но все же…
Может из питомника все-таки можно сбежать? Он на корабле, или высаживают? Плевать, хочу в питомник! Не хочу в семью, не хочу!
Господи, пожалуйста, если ты меня слышишь! Пожалуйста, не дай мне подойти кому-нибудь. Пожалуйста! Распределение- верная смерть.
– Где же твоя смелость, хилячка? – хрюкает солдат, заметив, как замедлились мои шаги, и я презрительно выгибаю бровь на издаваемые им неподобающие звуки для волка.
– А ты кто, интересно? Омега? – мило улыбаюсь, смотря, как его глаза наливаются янтарем, а ноздри раздуваются от гнева.
– Бэта, идиотка! – рычит несчастный, – Омегой будешь у нас ты…
– Ну да, ну да, – я отвожу глаза, решив больше не дразнить бедолагу. А то перекинется еще. Какой-то он неустойчивый, – Извини, я в ваших не сильно разбираюсь.
Конечно, это- откровенное вранье, волков на Земле много. Даже слишком много. Но нужно же было как-то пойти на мировую.
Солдат хмыкает и почти нежно подталкивает меня электрошокером к огромной металлической двери.
– Прошу, – он издевательски кланяется, пропуская меня вперед, когда дверь начинает плавно отъезжать в сторону, – Как там тебя?
– Маша, – произношу неожиданно дрогнувшим голосом. Взгляд прикован к ослепительно белому помещению, по- больничному стерильному. И креслу посередине, опутанному датчиками и проводами. Распределитель.
– Маша? Землянка что ли?
– Да, – я сглатываю и делаю шаг вперед.
– Из Землянок выходят знатные омеги, – тянет волк, щурясь, – И ДНК у вас пластичное. Даже если всего на 70 % совпадешь, подправят, и завтра же будешь в семье.
– Я знаю.
Черт! Ну, зачем он мне напомнил. Господи, хоть бы не совпасть. Хоть бы не совпасть!
Я встряхиваю головой, отгоняя панику, которая все равно мне сейчас никак не поможет и, расправив плечи, вхожу в лабораторию. На меня тут же поднимает взгляд старый волк в белом врачебном халате, которого я не сразу заметила из-за занимающего мои мысли кресла. И еще два более молодых отворачиваются от панели приборов в углу.
– Удачи, Машшша, – летит мне в спину, – Желаю подольше не беременеть.
Я оборачиваюсь и слабо улыбаюсь солдату, провожавшему меня, который сейчас исчезает за закрывающейся дверью.
– И тебе, – шепчу одними губами.
