Лиля
Дождь безжалостно хлестал по щекам, пока я, перепрыгивая лужи,
пыталась добраться до дома после десятичасового рабочего дня. Ветер
гнул деревья к земле, трепля пожелтевшие листья и срывая их под
ноги прохожим. Ноги промокли почти сразу, как только я вышла из
офиса. Исхудавшая подошва не была готова к таким жестоким
испытаниям этой осени, но денег на новую обувь пока не было,
поэтому все, на что можно сейчас надеяться – это вкусный чай и таз
с горячей водой и горчицей, чтобы не простыть.
Открыла калитку и поспешила в дом. Свет горел только на кухне,
означая, что мама еще не легла спать и все еще ждет меня. Перед тем
как войти, постаралась натянуть на лицо маломальское подобие
улыбки. Маме сейчас очень нужна поддержка, а если я вбегу, стуча
зубами от холода и хлюпая ногами по коридору, то поддержкой меня
назвать будет очень сложно. Только сильнее разволнуется.
- Мамуль, я дома, – крикнула из коридора, сбрасывая с плеч
промокшее в нескольких местах пальто и стаскивая дермантиновые
сапоги. Засунула их под батарею и, сняв капроновые носки, бросила
туда же. Потом постираю. Сейчас важнее последние новости.
- Сильно промокла, Лиль? – поинтересовалась мама после того, как
я вошла на кухню и поцеловала ее в щеку.
- Да нет, не волнуйся, там не так уж и холодно. Лучше расскажи,
как прошел суд?
Придать бодрости голосу не вышло, да и по нерадостному взгляду
мамы стало понятно, что ничего хорошего нас не ждет. Еще недавно
мамочка была цветущей, улыбчивой женщиной, пока несколько месяцев
назад не умерла бабушка. С тех пор все и началось. Дело даже не в
самой смерти, а в том, что за ней последовало.
Никогда не думала, что разделение имущества между родственниками
может существовать в реальном мире. Мне раньше казалось, что это
выдумка для придания драматизма фильмам и романам, а правда
оказалась гораздо прозаичнее. Через три месяца после того, как не
стало бабушки, на нашем пороге внезапно появилась моя родная тетя,
по совместительству старшая сестра мамы.
Тетя Инна потребовала все, что принадлежит ей по законному
праву, а именно половину фамильного сервиза, ложек, вилок, одеял и
остального хлама, который не стоил ничего, если не распродать его
на блошином рынке, и мы без разговоров отдали.
Мама никогда не была конфликтным человеком, тем более с сестрой,
родной кровью. Никто не собирался воевать. Тетя Инна не часто
появлялась в нашем доме до смерти бабули, разве что на семейных
торжествах, и то не по большому желанию. Ради бабушки в основном
или же, как я сейчас догадываюсь, ради квадратных метров.
- Никак, Лиль, - мама безжизненно осела на стул, подталкивая мне
чашку с кипятком и чайным пакетиком. Запах бутербродов с колбасой
приятно щекотал желудок, но я отодвинула их подальше и вперилась в
маму вопросительным взглядом. – По закону Инне принадлежит часть
дома. Сама понимаешь, что это значит.
Мама замолчала, смахивая одинокую слезу. У меня сердце кольнуло
и сжалось при взгляде на нее. За что ей это? Я пыталась понять
целый месяц, чего не хватает тете, ведь ей досталась квартира
дедушки, у нее есть собственная, а ее дочка живет вместе с мужем в
доме его семьи. Для чего забирать единственное, что осталось у
родной сестры? Разве можно быть настолько жадным человеком? Но
закон жизни таков, что большинство людей не могут побороть в себе
алчность, особенно когда на горизонте появляется возможность
заработать.
- И как она собирается ею распоряжаться? – спросила я, пересев
ближе к маме и обняв ее за плечи.
- Сказала, будет думать. Сдавать возможно.
- Это же не такие большие квадратные метры, чтобы их
сдавать.
- Ну и что? Разве нуждающемуся человеку нужно много метров?
Иногда хватит и пары, лишь бы от дождя укрыться. Вот чего ей не
хватает? Зачем драть дом матери на части?? - мама спрятала лицо в
ладони и всхлипнула.
