– …Вот смотри, что ты натворил! Полюбуйся на меня! Нравиться тебе?
Женщина, сидевшая на краешке каменного уступа, резко распахнула на себе не очень чистую сорочку и, ни капли не смущаясь, продемонстрировала свое обнаженное тело. В центре груди, в районе солнечного сплетения у нее огромной, уродливой кляксой чернела гематома с тысячами тонких и гибких лучей, разбегающихся по всему телу. Все еще красивому, но уже мертвому, с безжизненно-бледной кожей.
– Это все благодаря тебе! Это твое появление и твое бесцеремонное вмешательство в мою жизнь все разрушили! Все мои планы! Ты сбил меня с толку, запутал и погубил, забрав себе мою силу! – она задышала тяжело и хрипло, и чуть не криком спросила: – Ну и кто ты после этого?!!
– Сволочь он! – влез в разговор сидевший по другую сторону небольшой каменной комнаты и плохо различимый в царившем здесь полумраке молодой парень.
По его позе было видно, что он раскрепощен и безмятежно расслаблен. Парень сидел полулежа, облокотившись на какой-то широкий уступ в стене и закинув нога на ногу. Поправив на носу дорогие, но сильно разбитые очки, парень ткнул перед собой пальцем и, странно булькая горлом, произнес:
– Я ему постоянно говорил, что он ни о ком не думает, кроме как о себе. Считает, что всегда и во всем прав! И вместо того, чтобы подсказать, помочь, скажем, добрым советом или кое-какой денежкой оступившемуся товарищу, лишь зло критикует, а порой и руки распускает! А еще обещания, данные им, видимо мало что для него значат и совсем не обязательны к выполнению!
На некоторое время повисла тишина и было только слышно, как где-то неподалеку медленно и тяжело капает вода. В комнате, в этом каменном мешке с каждой секундой становилось темнее. Холод и мрак сочились из влажных черных стен, поднимались от пола и могильной плитой давили сверху.
Влад почувствовал, что ему становится трудно дышать. Он хотел ответить, хоть как-то оправдаться, но ничего не получалось. Горло давили спазмы, в ушах по нарастающей рос и усиливался шум, а головная боль трением гранита о мозг высекала перед глазами яркие искры. Казалось, что еще чуть-чуть и голова взорвется…
– А-а! Идите вы к черту! Вы всего лишь – покойники!
Он думал, что выкрикнул это, но на деле получился лишь слабый, совершенно невнятный стон.
В ответ они засмеялись. Со злым ехидством и колючей ненавистью. Начали медленно подниматься на ноги.
Влад резко дернулся, отступая назад и… открыл глаза. Стиснув зубы толкнул свое тело, пытаясь сесть. В голове тут же взорвалась новая порция боли, а к горлу рванул рвотный спазм. Слава Богу, желудок оказался пуст…
Влад, наконец сел. Морщась и шипя сквозь зубы. Как сумел сфокусировал взгляд. Осмотрелся.
Он явно был у себя дома, в своей спальне. На своей кровати. Пусть наполовину не разобранной, совсем не свежей и сильно мятой, но на своей… Он дома! Аллилуйя! Но почему же так плохо? Что с ним случилось, из-за чего у него такое ощущение, что его сначала прокрутили на гигантской центрифуге, а после бросили под электричку? Что, черт побери, произошло?!!
Точно!
Пазл вдруг начал складываться. Память вернулась после длительного перекура и принесла с собой для Влада скорбную весть о том, что у него жуткое похмелье. Что он, оказывается, алкаш! Скрытое густым туманом недавнее прошлое проявилось и, наконец, обрело четкость.
– Лучше бы я сдох!..– подвел для себя итог Влад.
Он встал, шатаясь и придерживаясь руками за стены и мебель, медленно побрел в сторону кухни. Первым делом надо утолить маниакальную жажду, а уже потом заставить себя принять душ. Желательно контрастный. Затем что-нибудь съесть. Что-нибудь мясное и горячее. А то отравленный алкоголем организм еще не скоро придет в себя и сумеет нивелировать вчерашнее отравление. Но при мыслях о еде снова накатила тошнота. Влад остановился, глубоким дыханием возвращая потускневшее было сознание. После того, как стало чуть легче, он сумел перешагнуть порог кухни.
