Виктория проснулась, только солнечные лучи забегали по светлым стенам её небольшой спаленки. Глаза девочки опухли от слез, а горло болело от ночных рыданий. Встав с кровати и подойдя к окну, она отдёрнула тяжёлую портьеру. Солнце едва показалось из-за густого леса, бросая свои яркие лучи на изумрудную листву деревьев, надвигающиеся тяжёлые черные тучи, нависшие над поместьем, готовы были разорваться и вылить на него тонны воды, все то, что накопилось за несколько месяцев засухи. Этот трагический день ещё надолго останется в памяти Виктории, наложив на её ещё неокрепшую душу свой тёмный отпечаток, отныне, разделив её жизнь на «до» и «после».
Дверь в комнату распахнулась и на пороге появилась женщина лет сорока, облачённая в чёрное платье и чёрную вуаль. Лицо женщины серое и угрюмое, выражало неподдельную скорбь, хриплым от рыданий голосом она проговорила:
– Виктория, светает уж. Все готово для похорон. Пора.
Женщина не смогла сдержать слез и, громко заплакав, выбежала из комнаты.
Это была мачеха Виктории – Рамира. При родах мать Виктории умерла, спустя год её отец снова женился на молодой девушке, родом из Мадрида. Рамира не смогла родить ребёнка и заменила Виктории мать. Не сказать, что женщина окружила девочку любовью, но относилась к ней с нежностью и добротой, никогда не обижала.
Виктория посмотрела на пустой проем двери и тоже заплакала. Девочка села на край кровати, её переполняли чувства горечи, вызванные утратой самого близкого ей человека, её отца. Она не знала, как сложится её жизнь без него, он был для нее целым миром, самой большой любовью, человеком, которым она восхищалась, перед которым трепетала и с замиранием сердца смотрела на него. Теперь же она должна будет учиться жить заново. Виктории пару месяцев тому назад исполнилось десять лет, в тот день отец обещал, что будет заботиться о ней всегда, никогда не оставит её одну. А давеча он не смог сдержать данное дочери обещание, смерть забрала его, украла у этой маленькой и одинокой девочки, оставив одну в этом огромном чужом мире. Ах, папочка… – плакала она. – Как же я без тебя?
На улице начался сильный дождь, громко забарабанил по глиняной крыше особняка, а солнце окончательно скрылось за тучами, так и не успев полностью подняться из-за леса. Виктория быстро надела своё чёрное льняное платье, затянула его на поясе шёлковой чёрной лентой, а волосы собрала в пучок и повязала чёрный платок. Спустившись вниз, девочка проследовала вместе с Рамирой, своей тётей – Мануэлой и бабушкой – Рикардой к экипажу, чтобы поехать на отпевание и похороны отца.
Отпевание началось в десять утра в небольшой церкви, расположенной неподалёку от кладбища в городке Маруанас, провинция Кордоба. На похороны, казалось, собрался весь город, так уважали и чтили память славного и отважного старосты вечевого собрания городка Маруанас – Савьоло Эстебан Севильо. Умер он, едва дожив, до сорока лет. В Маруанасе Савьоло имел добрую славу, часто ходил в море, в том числе в составе эскадрилий испанского флота, несколько раз участвовал в страшнейших боевых сражениях против французов и англичан, проявляя при этом небывалую храбрость. После смерти жены, на Савьоло легло бремя воспитания дочери и ему пришлось оставить море, женившись вновь, решил более не рисковать своей жизнью столь отчаянно, и вовсе осесть на суше, полностью посвятив себя земледелию. Близ Маруанаса у Савьоло имелось небольшое поместье, которое впоследствии разрослось до землевладений в несколько сот гектаров. Однако год назад Савьоло все же привелось вернуться в море. Он отправился в плавание к Филиппинам, где испанцы вели ожесточённые бои с англичанами. На обратном пути на фрегат Савьоло напали корсары, команде с трудом удалось отбиться от морских бандитов, но Савьоло был ранен стрелой капитана корсаров, с тех пор он медленно умирал, почти не вставал с кровати, его тело постепенно отказывалось двигаться, сначала руки, потом ноги, а последние полгода он и вовсе перестал вставать с кровать. Месяц назад к этому недугу присоединилась сильнейшая лихорадка, Савьоло находился в бреду, все время повторял, что он не тот, кем его считают, призывал на помощь своего отца, что-то бормотал про Ямайку, пиратов и какой-то корабль. Рамира и мать Савьоло – Рикарда воспринимали его слова, как лихорадочный бред и не придавали им особого значения. Перед самой смертью, в последние минуты жизни, Савьоло все же нашёл в себе силы, чтобы попрощаться с дочерью, последнее, что он успел ей сказать: «Найди его, найди, во что бы то ни стало!». С этими словами он передал Виктории свой медальон, который всю жизнь носил на шее, не снимая.
