Забери меня на Пасху, сынок…
Сынок, возьми меня на Пасху?!
Я так устал от запаха лекарств.
Кругом ремонт, строители льют краску,
Бумаги подпишу все без мытарств.
К Марии нужно съездить на могилу,
Уж третий год я не был у неё.
Тут день, за днём теряю свою силу,
А скоро закружится вороньё.
Ты не волнуйся, я в прихожей лягу,
Пробуду дома я всего два дня.
У главврача сам подпишу бумагу,
Сынок! На Пасху забери меня?!
Один в палате, всех давно забрали,
Как сыч сижу весь день я у окна.
ДетЯм ходячих всех уже отдали,
Нет никого, сплошная тишина…
Вздохнув Василий посмотрел в окошко,
Там синь небес и стайка облаков.
На пищеблок бежала чья-то кошка,
Забрать отца он как-то не готов…
Но в слух сказал, что завтра сам заедет
И куда нужно отвезёт его.
Отмоет в ванной, в чистое оденет,
Проскочат сутки, это ничего.
Домой вернувшись рассказал супруге,
Что хочет батю привезти домой.
Об этом думал, как-то на досуге,
Он, как ни как, а мне отец родной.
Жена пружиной с кресла подскочила,
Сказав, что дома от него бедлам.
Вопрос с приездом на всегда закрыла,
Расставив точки быстро по местам.
День пролетел, как птица незаметно,
К жене приехала далёкая родня.
И все проблемы унесло, как ветром,
Кругом лишь тосты, смех и болтовня.
Садилось солнце за больничный скверик,
Старик один следил за ним в окно.
Приедет сын, он свято в это верил,
Наверно в «пробке», ехать далеко.
Он улыбнулся, видно строя планы,
Как на могилке сядет в тишине.
Давно зажили фронтовые раны,
Одна лишь кровоточила в душе.
Назад его вернула санитарка,
Что кашу с чаем принесла ему.
Кулич на праздник испекла кухарка,
Коль он один, то значит одному.
– А вас чего на праздник не забрали?
Врач все бумаги сыну подписал!
На той неделе, всё ему отдали,
Заведующий своё согласье дал.
Старик молчал и тихо горько плакал,
В палате тёмной и совсем пустой.
Забыт и брошен словно та собака,
Родному сыну стал он, как чужой…
Промчался праздник, гости улетели,
Набив пакеты ехал сын к отцу.
Как пуля выходные пролетели,
Дам старику хоть похлебать супцу…
Он на этаж по лестнице поднялся,
Гуляло эхо от его шагов.
С женою спорить просто побоялся,
К её ответу был давно готов.
Матрац закатан, что за чертовщина?
Кровать отца зияла пустотой…
Должна же быть какая-то причина,
Куда девался тяжело больной?
Не чуя ног бежал он к санитарке…
-Инфаркт обширный, это не секрет.
Родня забыла, видимо в запарке,
Ждал, волновался, вот и весь ответ.
Он у окна тихонько ночью умер,
Спасти его мы просто не могли.
Наш мир сегодня, просто обезумел,
Ему б тепла и чуточку любви…
Сострадание исцелит больше грехов, чем осуждение.
Наше спасение – в умении сострадать.
Путь, длинною в жизнь…
Слишком поздно мы счастье находим,
Обретая тепло и уют.
Как слепые всё с тросточкой ходим,
Нас ругают, пинают и бьют.
А прозрев, видим путь бесконечный,
Тот, который так быстро прошли,
Понимаем, что жизнь быстротечна,
Шаг осталось пройти до черты…
Обманувших и подло сбежавших,
Я к себе не пущу на порог.
Всех "Иуд", меня в жизни предавших,
На свой суд этапирует Бог!
Я устал с мракобесием биться,
Правду трудно свою доказать.
Новый год, словно птица промчится,
Седины добавляя лишь прядь.
Говорят, век у ворона длинный,
Триста лет, может дольше живёт.
А у нас, год за годом рутинный,
День за днём, словно речка течёт.
Об одном в этой жизни жалею,
Что так мало пожил на земле.
За предавших, душою болею
Кто спиной повернулся ко мне…
Утомился мой ангел хранитель,
Стал всё чаще покоя просить.
Из добра, он мне создал обитель,
Узелками связав мою нить.
Век себе я не сам отмеряю,
Что дано – значит, так тому быть.
Всех простим мы когда-то, я знаю,
Но до этого надо дожить....
Зачем мы спешим…
Куда мы спешим в этой жизни? Не знаю…
Нас всех этапируют в Ад или Рай?!
Я в душу свою, словно хищник, вгрызаюсь,
