Отом, чтоонпишетстихи, никтонезнал, покабезумныйхудожникнеугадалвслучайномразговоре, ипокаветер, поднятыйулетающейгусеницей, неразбросалповсемукосмопортуобрывкисалфетокиздешевыхбаров, асинеглазаядевушка – капитанкосмическойяхты, неподобралаихвсехдопоследнегоклочка.
Глава 1
Улеталижуравливслепомтумане.
Щурилисьнасолнцефонари.
Перепутаноопятьсредиобмана
Одеялоутреннейзари.
… Сны, навеянныечьим-товетром
междупамятью
ипредпоследней
рюмкой…
Норн открыл глаза, потому что Томси настойчиво колотил его локтем в бок.
– Да проснись ты, придурок, посмотри, какая цыпа,– громко шептал он в самое ухо, отчего Норну стало щекотно.
– Отстань, – прохрипел Норн. Пошли уже вторые сутки, как он не вылезал из этого чертова бара, и ещё нескоро собирался всерьёз задуматься над этим. Голова трещала – то ли от выпитого, то ли от передуманного – не суть. И жить по-прежнему не хотелось.
– Да смотри, я тебе говорю, – Томси пнул приятеля так, что тот чуть не свалился на заплеванный пол.
– Полегче, – отозвался разбуженный окончательно штурман. – Не на борту.
– Дубина. На борту такого не увидишь.
– Ну?
И он, наконец, соизволил повернуть голову туда, куда показывал механик. Там, у входа стояла девушка. При неровном освещении бара трудно было понять, сколько ей лет. На ней был ярко-синий комбинезон в обтяжку, волосы убраны на затылке. Но не это важно – мало ли девиц, одетых похлеще этой, шастает по припортовым барам – девушка стояла и смотрела на публику, смотрела так, словно выбирала, кого убить первым. В осанке её читалась властность, уверенность, сочетающиеся с мягкостью, упругостью…
Норн решил, что она похожа на кошку и змею одновременно.
Пока Норн соображал, что общего между кошкой и змеей, девушка подошла к стойке.
– Эй, киска,– обратилась она к бармену низковатым сильным голосом.
– Да, мэм.
– Вишневый сок со льдом,– сказала она. – Да, ты не ослышался. Галактика! Откуда вас таких берут?
– Ви-вишневый сок?– переспросил мальчишка. Всего минуту назад он выглядел величественно-неприступно, как и подобает людям в его положении, и вдруг вмиг превратился в обычного испуганного пацана.
– Хочешь сказать, что такого не держите? А что у вас вообще тогда есть?
– Нет… то есть… сейчас, мэм.
– Поищи,– она кивнула, позволяя бармену ускользнуть в недра складов, где он надеялся отыскать заказанное. – «Мэм»,– усмехнулась девушка.
Она обвела скучающим взглядом сидящих совсем рядом Норна и Томси, в один миг оценив их, как товар на прилавке, затем устроилась поудобнее на высоком стуле, поставив локти на стойку, и задумалась о чем-то далеком, видимо, решив, что соседи не стоят ее драгоценного внимания. Выражение её лица из величественно-насмешливого стало сосредоточенно-усталым.
Норн почувствовал необходимость немедленно что-нибудь выпить, покрепче. Но бармен как в воду канул.
– Глаза лопнут,– сказала вдруг девушка-змея-кошка.
Норн не сразу понял, что это она ему, так, небрежно, через плечо. И, правда, чего это он на неё уставился? Норн опустил глаза и наткнулся на маленькую яркую капельку капитанского значка на груди девушки. Неизвестно, что произвело на пьяного в хлам штурмана большее впечатление – значок или сама грудь – но глаз было не оторвать.
Девушка развернулась к нему лицом.
– Ну? – спросила она.
– Что? – Норн почувствовал себя очень скверно.
– Женщину первый раз видишь? – она говорила с ним, как с ребенком.
– А что? – он осмелился посмотреть ей в глаза, остатки хмеля прибавляли безрассудства. Страшно было смотреть в бездонную холодную синеву, а отвести глаза – ещё страшнее. Наконец синева сжалилась, чуть ослабила хватку. Норн отвернулся и покраснел, потому что девушка рассмеялась.
– Капитан Зонкия Ама,– внезапно произнесла она.
