О величайшем открытии, которое человек может совершить
В юности многие мечтают об открытиях. Неоткрытые острова давно кончились, и люди мечтают о чем-то, что они найдут в глубинах океана или на других планетах.
Мало кто из нас окажется на других планетах; но мы можем открыть нечто несравненно большее: Бога, духовный мир, жизнь вечную и блаженную.
В рассказе Герберта Уэллса «Страна слепых» герой попадает в отрезанную от внешнего мира горную долину, населенную людьми, уже много поколений пораженными наследственной слепотой. Долина отличается плодородием и мягким, благоприятным климатом, так что ее слепые обитатели вполне приспособились к своей жизни в вечной темноте. Память о мире, откуда некогда пришли их предки, сохранилась в виде полузабытых мифов. Путешественник пытается рассказать о мире за пределами их долины, но им его речь кажется полной бессмыслицей. Эти люди никогда не видели ни зеленой травы, по которой они ступают, ни звездного неба у них над головами, ни сверкающих горных пиков, окружающих долину. Они живут в очень небольшом мире, доступном их чувствам, – и не верят в существование чего-то еще.
В знаменитом мифе древнегреческого философа Платона речь идет об узниках, сидящих в пещере, которые могут судить о реальных предметах только по теням, которые они отбрасывают на стены пещеры. Все, что доступно их восприятию, весь их мир – это тени, так что для человека, освободившегося из пещеры, встреча с реальностью будет почти невыносимым потрясением.
Оба этих литературных образа объединяет одно: люди могут быть лишены самого важного измерения их жизни, жить, как слепые, как узники в пещере, и почти не осознавать этого. Огромный, таинственный и непостижимый мир духовной реальности остается за пределами их жизни. В нашей стране людям десятилетиями внушали, что пещера – это единственная реальность, и теперь, когда это давление уже давно прекратилось, люди просто привыкли жить в пещере. Им трудно поверить, что, кроме пещеры, есть что-то еще. Да, многие смутно чувствуют, что пещера – это еще не все; а некоторые даже с уверенностью говорят об огромном и сияющем мире за ее пределами. Но чаще всего люди отмахиваются от таких разговоров, даже считают их вредными, отвлекающими от благоустройства нашего подземелья.
Мореплаватель, вступающий на землю нового континента, или космонавт, выходящий в открытый космос, переживают менее удивительное открытие, чем человек, открывающий реальность духовного мира; как внезапно прозревший он обнаруживает, что трава, по которой он ходил все это время, изумрудно-зеленая, снег на горных вершинах – белый, а небо – синее. Он с внезапным содроганием видит пропасти, по краю которых ходил все это время, и с радостным трепетом – гостеприимные долины, полные удивительных чудес. Привычка жить с закрытыми глазами тянет его назад, но он уже не может жить, как раньше.
И христианская жизнь – это жизнь в соприкосновении с духовной реальностью. Иногда Бог дает нам осознать ее очень ясно; иногда мы должны «ходить верою, а не видением» и просто хранить верность однажды принятому решению.
Мы начинаем понимать, что мир гораздо больше привычной нам пещеры, в нем есть вещи неизмеримо более прекрасные чем все, чего мы когда-либо желали, и невыразимо более страшные, чем все, чего мы когда-либо боялись; не только мир, в котором мы живем, но и мы, люди, гораздо больше, чем смели себе в этом признаться; мы призваны к вечной жизни – не просто к бесконечной, а к качественно иной; причем эта новая, совершенно другая жизнь начинается уже сейчас.
