Пролог
Меры, предпринятые для охраны Тинга в тот морозный зимний день, были поистине беспрецедентными. Всадники перекрыли соседние переулки и указывали возмущенным пешеходам маршруты обхода. К кордону со стороны улицы Флоки Вильгердарсона подъехала карета, окна которой были плотно зашторены. Кучер показал документ, и всадники с поклоном тут же расступились перед экипажем. Карета пересекла пустую площадь, въехала в массивные кованые ворота и остановилась перед внушительным зданием с длинными узкими резными окнами, украшенным многочисленными статуями, от которого так и веяло стариной и мощью первых завоевателей, ступивших когда-то на эту землю.
Первым из кареты выскочил юноша, почти мальчик. Его открытый взгляд небесно-голубых глаз, нежная улыбка и копна густых золотисто-каштановых волос совсем не вязались со строгостью его черного костюма. Зажав под мышкой портфель с бумагами, он помог выйти из экипажа высокому мужчине с резкими, но тонкими чертами лица в плаще с меховым воротником и цилиндре, немного грузному на вид, но внушающему, однако, желание повиноваться. Сквозь темные коротко подстриженные волосы пробивалась седина. Окинув пронзительным орлиным взглядом здание, в котором проводились заседания правительство Сольгарда и вершились судьбы не только этой страны, но и по всеобщему молчаливому признанию и во многом всего материка, мужчина усмехнулся.
– Как думаешь, сколько лет оно стоит здесь, – спросил он помощника на том изумительном галльском наречии, которое с головой выдавало истинного патриция, но полностью скрывало племенную принадлежность говорившего.
– О, сотни лет, вероятно, доминус! – восторженно выдохнул юноша, обводя взглядом каменные шпили и строгие лица статуй.
Мужчина усмехнулся:
– Строительство было завершено двадцать лет назад, – он насладился произведенным эффектом и добавил, – никогда, ты слышишь, никогда нельзя недооценивать викингов.
Еще раз окинув взглядом величественное здание Тинга, посол второго крупнейшего на континенте государства Регнум Галликум, Лар Лицинус Целсус в сопровождении своего юного спутника направился к главному входу. Они вошли в большие двери, и навстречу им бросился молодой человек. Ярко-синяя лента на плече указывала на должность смотрителя.
– О! Какая честь, Лар Лициниус Целсус! – сказал он по-галльски с заметным акцентом.
Мужчина поклонился.
– Я Хеймир, и вы можете обращаться ко мне по любому вопросу. – Молодой человек жестом пригласил следовать их за собой, – не все пока собрались, вы можете подождать в этом гостевом зале. Там есть закуски и напитки. И, как я смею надеяться, – он вежливо улыбнулся, – приятная компания.
– Несомненно, – ровным голосом отозвался мужчина.
Пройдя по устланным коврами, скрадывающими их шаги, коридорам, они попали в просторную светлую комнату, стены которой были отделаны резными деревянными панелями. Перед ними мгновенно возник слуга в зеленой ливрее. Поклонившись и забрав у вновь прибывших плащи, он отступил в сторону.
Галлы вошли гостевой зал, и на миг остановились, изучая помещение и находившихся в нем государственных мужей. Несмотря на привычное высоким чинам желание приходить позже всех, в зале уже находились главы ведомств, отвечающих за экономику, образование, внешнюю торговлю, а также глава Ковена магов Сольгарда. Юноша напомнил себе, что у сольгардцев главы ведомств носят титул риг-ярлов, и лучше не перепутать, назвав их ярлам – обычным обращением к аристократии в Сольгарде. Некоторые могли посчитать это оскорблением.
Гостиная постепенно заполнялась, в том числе и знакомыми галлам лицами. Кто-то уходил, кто-то возвращался. Посол вежливо кивнул в знак приветствия заместителю риг-ярла экономики, раскланялся со знакомыми из ведомства культуры и, в конце концов, остановился со своим спутником у одного из широких окон, откуда можно было хорошо рассмотреть весь гостевой зал. Рядом с ними собралась группа людей во главе с риг-ярлом внешней торговли Клудом Гейрсоном, оживленно обсуждающих недавние реформы в Великом Остроге.
