– И охота вам вставать в такую рань? – обычно по утрам Джентри пребывал в ворчливом настроении. Был за старшим инспектором один грешок – уж больно любил он поспать. Каждый будний рабочий день (за исключением форс-мажорных обстоятельств, разумеется) Джентри вставал ровно в семь часов. И любое несоблюдение графика вызвало в нём жуткое брюзжание. Что уж говорить о его настроении, когда этим утром они встали в половине пятого!
– Поезд отходит в шесть часов. Мы должны успеть добраться до испытательного полигона не позже десяти. Поезд прибудет в девять, и у нас будет всего час на то, чтобы поймать дилижанс, – Гордон Крейг, тщательно выбритый, расчесанный, в дорогом костюме, пальто, лайковых перчатках и шляпе-котелке был свеж как огурчик. Пенсне в его левом глазу задорно сияло, огромный чемодан стоял на полу возле обутых в начищенные ботинки ног. – Я поражаюсь вам, Джентри. Вы же офицер полиции! Как можно быть таким соней? Ума не приложу, как вам удалось изловить и засадить за решётку всех преступников, заслуги в поимке которых вам приписывают газеты?
Джентри злобно зыркнул на учёного:
– Потому что, в отличие от вас, бандиты тоже обычные люди. И определённую часть суток они спят, хотите верьте, хотите нет.
– А я, по-вашему, кто? – в карих глазах Гордона сквозило неподдельное любопытство.
– Ни столько вы, сколько вся ваша братия, – продолжал бухтеть Джейсон, накидывая плащ и доставая с вешалки шляпу. – Вы изверги и испытание всего человеческого рода. Хуже любых маньяков. Нехристи.
Крейг негодующе вскинул брови:
– Чертовски лестное сравнение, сэр! Мы обязательно обсудим ваши теологические изыскания в другое время. Сейчас же нам нужно поторапливаться. Пока вы ещё дрыхли без задних ног, я взял на себя ответственность вызвать такси из «Конюшен Старка». На паромобиле мы быстро домчимся до Северного вокзала.
Сверившись с жилетными часами, Джентри склочно сказал:
– Дорогое удовольствие, пользоваться услугами «Конюшен Старка».
Подхватывая чемодан, Гордон непринуждённо заметил:
– Наука требует жертв. И зачастую материальных.
– Особенно когда пахнет солидной наживой в будущем, – хмыкнул Джентри, отпирая входные двери.
Пропуская инспектора широким жестом вперёд, Крейг сказал:
– Бог с вами, сэр! Вы прекратите сегодня есть меня поедом? Ещё вчера за ужином я предупредил, что вставать будем рано, впотьмах. Вот уж не думал, что вы такой неженка!
Джентри зажёг уличный газовый рожок и запер за вышедшим учёным двери.
– Смотрю, на вас с утра нападает словоохотливость, Крейг.
– Просто у меня хорошее настроение, – сказал учёный, пряча улыбку.
Через несколько минут к особняку миссис Монро, выплёвывая в поддёрнутый редким туманом сырой воздух клубы дыма, подкатил паровой дилижанс. Крейг велел водителю на всех парах мчаться к Северному железнодорожному вокзалу и вслед за Джентри забрался в просторную кабину машины. Внутри было относительно тепло и тихо, где-то за задней стенкой приглушенно пыхтел котёл. На носу машины зажглись яркие жёлтые фары, разрезая предрассветную тьму и дилижанс, взвизгнув резиновыми покрышками, с ходу набрал приличную скорость. Слегка покачиваясь на сиденье попрыгивающего на неровностях дороги паромобиля, Джентри был вынужден признать, что когда дело требует срочности, эти железные чадящие тарахтелки зачастую незаменимы.
Джейсон смотрел на пролетающие за окном, смазанные ночным сумраком, очертания домов и силуэты деревьев. Смотрел, как с периодичностью в несколько секунд вспыхивают и гаснут, исчезая в ночи, уличные фонари. Смотрел и думал о том, что жизнь современного города настолько быстра, что за ней не всегда поспеешь и на самом лучшем и скоростном паромобиле. А быстрая жизнь диктует свои правила игры. Хочешь жить по этим правилам – успевай шевелиться. Не успеешь, так и останешься топтаться где-то на обочине. Движение – это жизнь, а жизнь привыкла без удержу мчаться вперёд. Иногда Джентри ловил себя на мысли, что катастрофически не успевает. Что постоянно опаздывает и отстаёт. Что застрял где-то на пересадочной станции в напрасном ожидании чего-то…
