– Простите, я не знаю, как быть. Вы поставили меня в затруднительное положение…
Елена смущенно оглядывалась по сторонам. Ей было неловко беседовать с этим человеком.
– Простите, я не понимаю, о чем вы говорите, – ответил мужчина, тоже оглядываясь по сторонам.
– Я – Витина мама. И ваш поступок…
– Ах, это! Я вам постараюсь объяснить…
* * *
Вите недавно исполнилось десять лет. Он учился в четвертом классе, вернее, только начал учиться.
Стоял октябрь – еще по южному теплый и солнечный. По утрам, правда, уже было прохладно, и мама заставляла Витю надевать ветровку. Зато днем, возвращаясь из школы, мальчик запихивал легкую курточку в ранец, так что всем казалось, что он закаленный человек. Так думал Витя, шагая по освещенной солнцем улице. Разлапистые листья платанов, высохшие и скрюченные, с громким шорохом разлетались в стороны от его туфлей.
Сегодня у мальчика был особый день. К нему он готовился давно, почти целый год, наверное. Витя точно не помнил – сколько. Да и зачем это помнить? Главное, что его тайная копилка медленно и неуклонно пополнялась. И сегодня пришел срок ее, наконец-то, опустошить.
Возвращаясь из школы, Витя направился мимо своего дома – в сторону детского супермаркета. До него было всего несколько минут ходьбы прогулочным шагом, но Витя почему-то заторопился, будто куда-то опаздывал. То ли приближение исполнения мечты добавляло торопливости, то ли каким-то неизведанным внутренним чувством он заставил себя ускорить шаги.
Наконец, стеклянные двери магазина раздвинулись перед ним, и мальчик, минуя плотные ряды одежды и игрушек для самых маленьких, направился в отдел конструкторов. Там, на верхней полке четвертой по счету слева стояла внушительная коричневая коробка, о которой он мечтал уже целый год. Вернее, не о самой коробке с одним прозрачным боком, а о том, что в ней находилось. А находилась в коробке железная дорога – большая и красивая, с множеством рельсовых частей, из которых можно было сложить путь любой конфигурации, со станцией, семафорами, шлагбаумами, переездами, предупредительными знаками, с паровозом и несколькими вагонами и даже с деревьями и кустами, которые составляли попутный пейзаж.
Когда-то он просил маму купить ему эту дорогу, но мама, которая раньше никогда не отказывала сыну, вдруг сослалась на нехватку денег. Мальчик не стал настаивать, капризничать, как другие дети. Он затаился. И поставил перед собой цель – накопить деньги самостоятельно. Витя не знал, сколько времени ему для этого может понадобиться, он просто стал собирать купюры и монеты, которые мама давала ему для школьных завтраков. То булочку не купит, то от сока откажется. Так и скрывал он с прошлой осени от матери свою тайну. А иногда заглядывал в магазин и подходил к знакомому стеллажу: там ли еще заветная игра?..
…Продавщица оживленно разговаривала с кассиршей. Обе были одеты по фирменному, по-супермаркетовски – в голубые юбочки, белые рубашки с галстуком и бейджиками, прикрепленными скрепкой на кармане рубашки.
– А можно мне купить? – робко спросил Витя у стройной брюнетки с именем «Татьяна» на бейджике.
– Что купить, малыш?
– Там, на верхней полке…
– Там много чего на верхней полке, – сказала Татьяна и, переглянувшись с подружкой, хихикнула.
– Железную дорогу, – уточнил Витя.
– Ого! – воскликнула продавщица. – Это дорогая игра. А денег у тебя хватит? Или ты с родителями?
– Нет, я сам. И денег у меня хватит, – уверенно ответил Витя, насупившись. С этими словами он расстегнул ранец, который давно снял с плеч, и вынул оттуда небольшой сверток. – Вот.
– Это твой кошелек? – спросила кассирша со странным именем Ирма и тоже хихикнула.
