Дорогой дневник.
Зачёркнуто. Не такой ты и дорогой – всего двести рублей
ворчливой женщине с отвратительными розовыми тенями на веках.
Обложку мы тебе точно сменим, но пока приходится довольствоваться
этими цветочками. Другого на вокзале не было.
Если бы ты был живым – прямо сейчас изо всех сил начал бы
сочувствовать мне. Я ужасно страдаю. Мужик на нижней полке подо
мной храпит так, что я подпрыгиваю здесь у себя и чувствую каждую
чёртову вибрацию. На соседней койке хамоватая пенсионерка ест
курицу, которая воняет на весь вагон, а сбоку ребёнок никак не
хочет слушать мать и кидает свои игрушки на грязный пол.
Серьёзно, женщина? Заметь уже, наконец, что он их облизывает, и
перестань возвращать своему ребёнку рассадники микробов.
Это просто невыносимо. Надо было брать хотя бы «купе». На
разницу между стоимостью билетов можно добраться с комфортом на
такси до города, куда я зареклась возвращаться, а не ждать автобус
пять часов, так что теперь приходится терпеть весь этот хаос.
Кто вообще придумал, что сразу после посадки нужно непременно
достать свои съедобные запасы? Как же ты воняешь, адская курица на
гриле.
Мне ещё повезло, что ехать меньше двенадцати часов. Я бы не
выдержала такую колоритную компанию в более длительных условиях. Из
плюсов – туалет, который не запирают на каждой станции. Хоть
какие-то удобства, потому что подушка вечно сползает в дырку между
полкой и стеной, а чемодан так и норовит спикировать вниз на
каждом повороте. Скоро храпящий мужик меня доведёт – я сама сделаю
так, чтобы мои вещи упали. Непременно на него.
Я честно пыталась уснуть, но в таких условиях это просто
невозможно сделать, поэтому теперь я пачкаю твои страницы своими
мыслями, чтобы не наорать на всех вокруг. В последнее время я
довольна раздражительна, так что не надо тут нотаций о том, что они
тоже потратили деньги на билеты и имеют полное право хомячить в
ночь и греметь своими игрушками.
Разговариваю с переработанным деревом. Докатилась. Только мне
вроде становится лучше, потому что хмурая складка между бровей
разгладилась, а челюсть уже не испытывает напряжения от того, как я
сжимаю зубы сильнее с каждым отвратительным звуком и запахом.
Можно мне просто одну спокойную неделю где-нибудь на не очень
обитаемом острове? Песок, прозрачная вода и ни единой живой в души
в радиусе километра. Я хочу спокойствия – мои нервные клетки
держатся из последних сил. По-моему, они уже в коме. У неё вроде
есть степени тяжести, да? Так вот, мои нервы в финальной. Ещё
немного и бегущая зигзагообразная полоса на мониторе станет
ровной.
Жизнь обычно та ещё полосатая зебра. Моя искупалась в какой-то
грязной канаве и теперь полностью чёрная. Не знаю, как скоро
отпадут эти кусочки грязи и насколько сложно будет отмыть
посеревшие светлые полосы. Я готова искупать её в бочке самого
забористого отбеливателя, если это поможет.
Ура.
Шуршания прекратились, ребёнок вроде начал сопеть под одеялом, а
против мужика можно использовать ватные диски, которые я засуну в
уши и буду надеяться, что это поможет приглушить его барабанный
ритм.
А вдруг это моя расплата? Карма решила отомстить за все
нехорошие дела. Что я там в последнее время делала? Женщине
какой-то, точно помню, в очереди нахамила, но она первая начала
дышать мне в затылок, а все просьбы отодвинуться старательно
игнорировала. Парню стрелу сломала, которой он в меня из
игрушечного лука пульнул. Ну, тут тоже не моя вина – воспитывать
своих в-заднее-место-зацелованных надо, чтобы они в незнакомых
людей не целились. Как же я ликовала, когда его самодовольная
ухмылочка сменилась истошными воплями.
Так, это мы тоже вычеркнем. Я добрый ангелочек и меня совершенно
не за что наказывать.
