Запертый-2

После того как сдохла напавшая на меня с битой рослая сука из Шестицветиков прошло три полных дня, полных напряженной мыслительной работы и со столь же полным отсутствием любой физической нагрузки.

Ребра. Мои ребра…

Когда я уклонился от ее размашистого удара там на Манеже, то скользил по беговой дорожке до тех пор, пока ее голени тараном не врезались мне в ребра. До этого она бежала, а я несся ей навстречу, так что наши скорости можно смело складывать и вот он результат – торс с одного бока почернел, вспухшая кожа отзывалась тупой болью при малейшем касании, не позволяя нормально заснуть, а про ребра и думать не хотелось. Обследовать я не стал, тугую повязку накладывать тоже не захотел и решил просто отсидеться в своей берлоге, где и так почти безвылазно провел немало дней.

К концу первых суток я изнемогал от боли. К концу второго дня мне стало значительно легче. К исходу третьего двадцатичетырехчасового отрезка боль еще мучила, но стало настолько терпимой, что я с трудом удержал себя от выхода на беговую дорожку. Чуть больше здравомыслия, сурвер, чуть больше здравомыслия.

Но хотя в очередное раз поврежденное тело отдыхало от нагрузки, мозг я не щадил, «впихнув» в него огромное количество истории Хуракана – от экрана сурвпада я отлипал только на время сна.

Убежище Хуракан строилось тремя подрядчиками – СурвМаунтинс, Алый Юкатан и Россогор – о них я прочитал все, что имелось в памяти устройства. Но читал я только факты, смело пропуская целые страницы со слюнявыми восхвалениями этих гигантов далекого прошлого. Они построили убежище и исчезли – а мы выжили. Убежище выжило – и мне было жутко интересно узнать о том, как это происходило. К сожалению, действительно полезной информации было относительно немного, к тому же было видно, что из текста кем-то изъято немало блоков – порой повествование резко прерывалось на одной ноте, чтобы продолжить на совсем другой.

Следом я переключился на чтение кратких биографий всех наших лидеров – главных смотрителей убежища и на Великие Роды Хуракана. Я проглатывал описание их решений и достижений, изредка делая отметки и замечая, как с каждым новым десятилетием сурверы становились действительно экономными и учились обходиться самым малом. Из нашего обихода быстро исчезало сложное и хрупкое, а взамен приходило простое и почти вечное. Лифты были разобраны и все стали использовать лестницы, в кафе и дома начали использовать пластиковую и железную посуду вместо стеклянной, огромное количество важных механизмов стремительно упрощалось, не теряя при этом функциональности, культивировались все менее прихотливые овощные, фруктовые, злаковые и прочие культуры. Нашими предками была проделана действительно потрясающая по своим масштабам работа, включающая в себя и массовое воспитание потомков, что уже с материнским молоком впитывали в себя сурверские обычаи и кодексы.

За эти дни ко мне трижды наведывалась Охранка.

Сначала от них прибыл парнишка курьер с рекрутскими нашивками Охраны на воротнике выглаженного бежевого комбинезона, желтым галстуком на шее и до блеска начищенным значком «Чистая Аура» на левой стороне груди. Помимо этих, сильней всего бросающихся в глаза атрибутов, еще имелся ремень с украшенной звездой Россогора пряжкой и три дополнительных значка размером поменьше, но не менее важных. Нельзя было не заметить и полосатые черно-алые шнурки в черной обуви. Просто обалдеть – ко мне в дверь постучался ИДЕАЛ из идеалов. Мне даже почудилось, что от старательно улыбающегося парнишки исходит слепящее сияние. Но потом я понял, что это просто рябь усталости в перенапряженных от экрана сурвпада глазах. Паренька я разглядывал долго, медленно скользя взглядом по его регалиям, а он, явно привыкнув к подобному вниманию и гордясь произведенным эффектом, радостно замер и молчал, давая мне время.