История с драгоценностями
С переездом в Аньен наша жизнь перестала быть полной случайностей и неожиданностей. Как и было обещано, Жак подыскал для нас довольно милый домик в два этажа. На первом этаже находилась кухня и просторная гостиная. На втором – две смежные комнаты, одну из которых Элен решила приспособить под кабинет.
Аньен оказался довольно милым местечком. Несмотря на то, что наш дом находился на самой окраине города, мы не чувствовали себя оторванными от внешнего мира. Напротив, нас с Элен вполне устраивало. Тишина, покой, зелень – нам так этого не хватало на прежнем месте. Да и до пансионата, в котором я намеревался работать, было минут десять ходьбы. Это меня устраивало еще больше. Не без содрогания я вспоминал мои прошлые скитания по всему городу, наведывая своих капризных клиентов, которые не прощали мне ни плохой погоды, ни отсутствия транспорта, ни полного нежелания тащиться к ним ради того, чтобы выслушивать их стенания и удовлетворять их прихоти. В Аньене было все иначе. Не нужно было бегать по всему городу. Не нужно было волноваться в отсутствии клиентов и нестабильного заработка. Это все было на месте. Дом, работа в двух шагах, ежемесячное жалование, которое позволяло нам с Элен строить планы на будущее и удовлетворять наши возросшие запросы. И это все благодаря щедрости Жака Бежо и настойчивости Элен, которой удалось уговорить меня бросить все и переехать в другой город, в другой дом, в другую жизнь.
Но и с переездом на новое место жительства я продолжал недоумевать, с какой стати вдруг Жак решился сделать такое предложение. Это было не в его правилах.
– К чему такая бескорыстность? – рассуждал я. – Жак, который готов был удавиться за каждую копейку, вдруг ни с того, ни с сего покупает нам дом, оплачивает все расходы по переезду и предлагает мне такое жалование, о котором я даже и не мог мечтать.
– А ты не думаешь, что все это просто из дружеских побуждений? – не понимала Элен моих сомнений.
– Скорее всего, – продолжал я свои рассуждения, – у Жака дела идут не слишком хорошо, и он решил их поправить за счет меня.
– Каким образом? – недоумевала Элен.
– Я не знаю. Наверное, он думает, что я могу вдохнуть жизнь в его заброшенный пансионат, привлечь состоятельных клиентов. Я, конечно, могу попробовать. Но у меня нет уверенности в успехе этого дела.
– В отличие от Жака, – продолжила мою мысль Элен. – Он всегда уверен в своих начинаниях.
– Даже если они бессмысленны?
– Даже если они бессмысленны, – Элен легонько щелкнула меня по носу.
Мы бы и дальше продолжали дискутировать на эту тему, если бы не появился сам объект наших обсуждений – Жак Бежо. С неизменной улыбкой на лице он без приглашения ввалился в дом и с порога бросил:
– Ну? Как вам на новом месте? Не жалеете, что переехали?
– Ну что ты, – за нас двоих отелила Элен. – Лучшего и придумать нельзя. К тому же недалеко от Шантлери. Мы с Шарлем сможем каждые выходные навещать тетушек.
При упоминании теток я поморщился. Если с переездом я смирился, то прозябать все выходные в обществе милых, но довольно занудливых теток, в мои планы не входило. Я хотел было оспорить такое заявление жены, но Жак опередил меня:
– Боюсь, милая Элен, что Шарль не скоро увидится со своими тетками. Скоро открытие сезона, а в пансионате еще слишком много дел.
– Вот видишь! – подхватил я. – Меня ждет работа. Так что с тетушками придется повременить.
Элен ничего не ответила, но весь ее вид говорил только об одном – от выходных в обществе теток мне не отделаться.
Жак быстро ввел меня в курс дела. Да ничего особенного делать и не пришлось. Хозяйством в пансионате занималась госпожа Дюкло – степенная дама непонятного возраста. Мне же пришлось заниматься приемом пациентов и назначать им лечение, за которым неустанно следил целый штат врачей, санитаров и медсестер, которыми также распоряжалась госпожа Дюкло. Я вначале смутно представлял свою роль в пансионате. Директор, не директор. Управляющий, не управляющий. Что-то вроде научного консультанта, на все попытки которого проявить свою активность персонал смотрел с недоумением и непониманием. А я даже не знал с чего начать. По каждому поводу мне приходилось бежать к госпоже Дюкло, которая с интонацией терпеливой школьной учительницы втолковывала мне как лучше поступить. Вскоре я стал реже обращаться к ней за советами, но при каждом удобном случае, даже будучи уверенным на сто процентов, я приходил к ней посоветоваться. Эти мои визиты усыпляли тщеславие женщины, которая считала себя чуть ли не самой главной в этом заведении. Господа Дюкло постепенно прониклась ко мне доверием, но время от времени все же продолжала контролировать меня.
