…Распахнув дверь, я вошёл в контору лесничества. В конторе было чисто прибрано и уютно. На печи, выпуская из носика тонкую струйку пара и ехидно посвистывая, стоял чайник, распространяя по конторе аромат лесных трав и цветов.
Техничка и пожарный сторож Галина Журкова, сделав в конторе приборку, уже собиралась уходить домой. Она сообщила мне, что из центральной конторы лесхоза в мой адрес никаких телефонограмм и новостей не поступало. Простившись со мной и пожелав мне доброго дня, она вышла.
Отсутствие новостей для меня уже было хорошей новостью: в крае установилась высокая пожарная опасность и мы могли в любую минуту получить команду собирать «тревожные рюкзаки».
Я устало опустился на стул. Рабочий день ещё не начался, но я уже чувствовал какуюто внутреннюю усталость и напряжение. События последних дней своей неожиданностью внесли в мои планы большую сумятицу, и мне необходимо было немного расслабиться, чтобы всё обдумать и «привести в соответствие». А для этого мне предстояло решить с лесниками производственный вопрос, который мог бы не возникнуть, если бы…
Если бы директор Хорского мехлесхоза Александр Парфёнович Бычков не вызвал в Бичевую в контору лесхоза и не поставил бы меня перед выбором: или я беру в лесничество установку для производства хвойновитаминной муки, или трёх лошадей. И определил мне сроки для раздумья – не больше недели.
В это время во всех лесничествах по распоряжению «свер ху» работали установки по переработки хвои для получения хвойновитаминной муки, в которой «так остро нуждался крупный рогатый скот для повышения надоев молока и увели чения привеса молодняка».
Лесничий Бичевского лесничества Михаил Николаевич Тюфтин, из уважения ко мне, очень не советовал брать на себя эту «лишнюю головную боль»: работа на этих установках требовала очень строго соблюдения технологии производства муки и требований техники безопасности. В противном случае установки довольно часто загорались, и не было ни одного лесничества, где бы это уже не произошло.
Лошади тоже сулили мне большие хлопоты: необходима была конюшня для их содержания, большое количество сена на зиму и человек, который бы имел опыт ухода за лошадьми и согласился бы стать конюхом. Брать человека со стороны – в лесничестве нет ставки конюха. А это значит, что для этого необходимо выделить когото из лесников, полностью освободив его при этом от прямых обязанностей, и платить ему ставку лесника. Но кто из лесников согласится на это?
Рабочих лесничества привлекать к этому я не мог: они работали по договору и получали сдельную зарплату за фактически выполненную работу. Поэтому, все эти вопросы можно было решить только с лесниками, и я уже заранее предполагал, чем и как это могло закончиться.
В конторе стали собираться лесники и рабочие. По установившейся и свято соблюдающейся традиции, каждый из них доставал из карманов домашнюю сдобу и раскладывал на большом старомодном письменном столе. Разлили по кружкам чай, щедро заваренный лесными травами и цветами.
Отхлёбывая из кружки такой ароматный чай, я выбирал удобный момент, чтобы огорошить своих товарищей «приятной» новостью. Моё поведение не осталось незамеченным и мне пришлось рассказать лесниками о цели своего срочного вызова в контору лесхоза и поделиться с ними своими сомнениями и возможными проблемами.
Вопреки моим опасениям, все отнеслись к моему сообщению с пониманием и после небольших дебатов пришли к единому мнению: взять лошадей. А если ещё приобрести вьючные сёдла, то можно их использовать для доставки палаток и про дуктов питания при выполнении отводов лесосек в трудно дос тупных местах.
