– А давайте каждый из нас положит в антикварную шкатулку бабушки любую вещь, которая мешает ему спокойно жить, – как-то предложила мать семейства Ребекка Феллоуз, – и попросим Меган надежно спрятать ее от нас.
Генри Феллоуз – глава семейства, младший сын эсквайра Гарри Феллоуза, унаследовавший небольшое поместье Брэдби в Дербишире (родовой замок в Лестершире унаследовал его старший брат), улыбкой отозвался на предложение жены, младшей дочери простого Лондонского юриста, и вернулся к чтению утренней газеты.
Он вспомнил своего отца, деспотичного и надменного невежу, который либо отсутствовал целыми днями, либо восседал на обитом серо-бежевой парчой кресле. Эсквайр Феллоуз почти не замечал детей, а если и замечал, то это, скорее, относилось к его старшему сыну Патрику. Он спрашивал его о достижениях в школе, способностях наездника на ипподроме или опыте вождения двуколки.
Чаще всего Патрику нечем было похвалиться отцу. Тогда Генри, желая угодить хозяину дома, начинал рассказывать о своих достижениях в науке и спорте. Но Гарри Феллоуз всегда обрывал его на первой фразе и просил оставить его одного.
Мать мальчиков также не находила времени на детей, оставляя их на попечение гувернантки. Лишь в праздники она удостаивала их вниманием, обнимала и целовала, но делала это как-то нарочито в присутствии гостей. Матильда Феллоуз (в девичестве Гласки) никогда не скрывала, что мечтала иметь дочь, но родились сыновья.
Патрик и Генри часто ссорились. Старший брат всегда пытался уколоть младшего, заявляя о том, что станет наследником отца, поэтому Генри не стоит прилагать усилия и хвалиться перед отцом. Младший сын пытался найти поддержку хотя бы у гувернантки Рейчел, однако и ей было не до детей, поскольку все ее внимание занимали слуги мужского пола, которым она строила глазки.
Все эти воспоминания прервала дочь Генри Феллоуза:
– Откуда мы с Ральфом знаем, что ты или папа не подговорите Меган и не вскроете шкатулку в наше отсутствие? – спросила Мелоди, младшая дочь четы Феллоуз 17-ти лет.
– Мама просто шутит, Мел, – ответил ее старший брат Ральф 20-ти лет.
– И вовсе я не шучу! Отвечая на твой вопрос, Мелоди, – мне тоже есть, что скрывать! Не только у тебя есть сердечные секреты! Поэтому ни я, ни папа не будем подговаривать слуг. Тем более, об этой нашей затее Меган узнает, только когда мы уже вложим в тайник все предметы, и каждый из нас на ключ закроет свою часть в шкатулке.
– Я люблю Меган, – сказала Мелоди, – но ты уверена, что она не вскроет наш тайник?
– Ты права, милая, – задумалась миссис Феллоуз. – Поэтому мы предложим ей положить в шкатулку также свою секретную вещь, которая не даёт ей покоя. Правда, там всего четыре отделения под ключ…
– Лично у меня нет никаких секретов от Вас, – наконец, произнес отец семейства. – И мне нечего вкладывать в тайник, как бы ни заманчива была эта идея.
– А как же письмо твоего отца, Генри, – возмутилась жена, – в котором 20 лет назад он отказался благословить наш с тобой брак!
– Это ни для кого не секрет, Ребекка, – рассмеялся супруг. – К тому же, после рождения детей он всё-таки завещал нам это поместье, которое, заметь, приносит 10 тысяч фунтов годового дохода.
– Так и быть! Тогда Меган сможет вложить в твоё отделение свой секрет.
Мать захлопала в ладоши, и Ральф с Мелоди улыбнулись, глядя на нее.
– Откуда мама знает про твои любовные переживания? – спросил брат, поднимаясь в комнату.
– Она не знает, – грустно ответила Мелоди. – Если б она знала, то…
– То что?
– То поверь, она бы не смеялась.
– Странная ты. Не помню, чтобы ты кому-нибудь наносила визиты одна с горничной. Чаще с отцом или с отцом и матерью вместе.
