Засечная черта

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Чайки орали неимоверно. Но Разик привык к их крикам еще год назад, хотя иногда ему казалось, что это было в другой жизни, и не обращал ни малейшего внимания на весь этот безобидный шум. А вот Олежа, сидевший на веслах, слегка ерзал, вертел головой в промежутках между гребками, прислушивался и принюхивался.

– Господин полусотник, чем это так пахнет? – наконец спросил он.

– Во-первых, не «господин», а «брат». Ты ведь теперь строевой боец, леший, а не дружинник из учебного отряда. А во-вторых, это пахнет морской рыбой. Здесь рядом с военным расположен и рыбацкий порт. Пока мы шли сюда из Лесного Стана, в крупные гавани не заходили, все больше вставали в укромных и безлюдных бухтах, вот тебе и не пришлось такие ароматы обонять, – назидательно произнес Разик и скомандовал: – Суши весла!

Его команда чуть-чуть запоздала. Разик в следующую секунду понял это, попытался исправить положение, действуя рулем, но ялик все же ткнулся в причал слишком сильно, с коротким резким стуком. Олежу качнуло спиной вперед, но он тут же справился с инерцией, выпрямился.

«Михась пришвартовался бы мягко и беззвучно», – подумал Разик и вновь ощутил на сердце глухую щемящую тоску.

Они вышли на доски причала, на всякий случай привязали ялик, хотя лодчонка была старенькой и неказистой на вид, и вряд ли на нее кто-либо мог польститься.

– Ну что ж, боец, пойдем, – скомандовал Разик уже по-английски.

– Йес, сэр!

Молодых дружинников, прошедших итоговые испытания в Лесном Стане, в заморщину, как правило, сопровождали бойцы особой сотни – особники. Присутствие Разика, строевого полусотника, в качестве сопровождающего было вызвано необычностью именно данной поездки в Англию, в славный город Портсмут, хотя в общем-то эти поездки считались делом рутинным. Разик, нарушив субординацию, сам напросился на роль сопровождающего, обратившись напрямую в Большой Совет Лесного Стана. Такой поступок полусотника, честно и настойчиво делавшего карьеру командира и видевшего в этом весь смысл своей жизни, стал неожиданным для большинства окружающих. Ведь он не просто лез не в свое дело, что в любом воинском формировании, особенно в дружине особого назначения, мягко говоря, не поощряется, а еще и тем самым намеревался пренебречь своими прямыми служебными обязанностями. Но дружиной тайного воинского Лесного Стана руководили исключительно умные люди, и те, кому положено, порыв молодого полусотника оценили и поддержали, ибо прекрасно поняли, что Разик стремится выполнить тяжкий долг перед памятью своего друга.

Легким стремительным шагом лешие миновали территорию порта и вышли в город. Разик никогда не был в Портсмуте, он проходил свою заморщину на севере Англии, но в цепкой памяти командира намертво отпечаталась карта-схема местности, нарисованная Фролом, поэтому он двигался уверенно, будто шел по давно знакомым местам. Вечер был серым и сумрачным, с моря уже надвигался легкий туман, и Разик смог разглядеть вывеску трактира «Морской лев» только тогда, когда они очутились непосредственно перед ней. Полусотник решительно толкнул тяжелую дверь, и лешие вошли в просторное помещение с высоким потолком, в котором царили обычные для такого рода заведений шум и дым.

Впрочем, при их появлении на пороге заведения шум на секунду прекратился. Дым, естественно, остался на прежнем уровне. К вошедшим почти сразу бросился один из помощников трактирщика, долговязый малый в белом, довольно чистом фартуке, разносивший напитки и закуски по столам. Сейчас он держал в руке лишь пустой поднос.