ХОДИТ ПТИЧКА ВЕСЕЛО ПО ТРОПИНКЕ БЕДСТВИЙ
Юля отловила таксомотор примерно в квартале от гостиницы, то есть действовала так, как ей было велено.
Намного сподручней, конечно, было бы высвистать карету с шашечками к парадному отеля, сделав заказ по телефону прямо из своего номера. Дело неумолимо шло к полуночи, а это не самое лучшее время для прогулок по малознакомому, в сущности, городу. И реально для нее существуют только два варианта: либо она будет четко следовать инструкциям посредника, с которым по наводке своего московского знакомого законтачила уже здесь, в Кёниге, – этот человек назвался Анатолием, – либо может проваливать на все четыре стороны, распрощавшись с уже выплаченным задатком.
Таксист, которого она голоснула на улице, мигом домчал ее до места. Прожив почти всю свою сознательную жизнь в Москве, Юля привыкла к большим расстояниям (а в последнее время и к долгому стоянию в злополучных пробках). А тут каких-то десять минут тряской езды, и ты уже успел перенестись из «света в тьму», из более или менее освещенного и по-цивилизованному обустроенного центра в почти сплошь погруженный в осеннюю темень окраинный район…
– Еловая аллея, – буркнул немолодой дядька таксист. – Справа переезд, о котором вы говорили. Вас обождать?
Юля отрицательно качнула головой; не глядя на счетчик, сунула водителю триста отечественных рубликов – «многовато, барышня, даете», – после чего, удивляясь собственной смелости, которой, впрочем, ей и раньше было не занимать, выбралась из салона на темную окраинную улочку…
Ждать ей пришлось недолго, считанные секунды: едва за поворотом исчезли кормовые огни таксомотора, как шагах в двадцати от того места, где она стояла, сначала вспыхнул огонек зажигалки, а затем в темноте, приближаясь к ней, заалел кончик сигареты.
– Это вы, Анатолий? – негромко произнесла Юля, всматриваясь в приближающийся к ней человеческий силуэт.
– Да, это я, – понизив голос, сказал мужчина. – Доброй ночи, Юлия. Вы одна приехали?
– Да, конечно.
– Вы кому-нибудь еще рассказывали о своих планах? О том, куда намерены отправиться этой ночью?
Поправив на плече лямки от рюкзачка, в котором хранилось то немногое, что она решила взять с собой, Юля сказала:
– Никому, как мы и договаривались. Здесь, в Кёниге, я ни с кем об этом не говорила.
Спохватившись, она тут же добавила:
– Исключение, конечно, составляет тот человек, благодаря рекомендации которого я с вами познакомилась.
Анатолий проводил свою клиентку к припаркованному поблизости авто марки «Опель Кадетт». Он был одет в темные брюки и коричневатого цвета кожанку, расстегнутую на груди. Фигура сухощавая, наружность обыкновенная, славянская; причем относится к разряду тех людей, чье лицо бывает трудно запомнить с первого раза. Так сказать, «один из толпы». По Юлиным прикидкам, посредник будет постарше ее лет эдак на шесть, то есть Анатолию вероятнее всего где-то под тридцать.
Они уселись в салон, но посредник почему-то не торопился заводить движок своего «Опеля».
– Анатолий, как я понимаю, вы сами доставите меня… в исходную точку?
Чуть приспустив боковое стекло, чтобы дым не задерживался в салоне, посредник прикурил очередную сигарету, затем, выдержав паузу, сказал:
– Да, это так. Но сначала несколько вопросов.
– Задавайте.
– Из двух предложенных вам на выбор маршрутов, речного и сухопутного, вы выбрали… речной. Почему?
«Здесь слишком много личного, того, что касается только меня и моей семьи, – подумала она. – Чтобы сделать экскурс в историю, лет почти эдак на сто, не хватит, пожалуй, и всей ночи. Я хочу кое-что понять… что-то доказать не только себе, но и другим. Тем, кому бабки застили все, и кто предпочитает не ворошить свое прошлое… Если меня родной отец, кажется, напрочь перестал понимать, то таким, как ты, Анатолий, или как там тебя в действительности зовут, и подавно не дано меня раскусить…»
