«Во сне он всегда рядом. Мой, единственный, любимый. Но стоит открыть глаза, и я снова одна. Я не хочу просыпаться, потому что там мы вместе».
Девушка с рыжими волосами, сколотыми в хвост, опустила на колени дневник, перечитала написанные строчки, потом посмотрела в окно и безнадежно покачала головой.
Снежинки медленно кружились и под порывами холодного мартовского ветра прилипали к стеклу, образуя сложный узор. И в этом узоре, словно в раме картины, отражался чуть размытый силуэт, сидевшей на постели незнакомки. В этот момент самой себе девушка казалась чужой.
Девушка из плоти и крови, и девушка из снов в оконном стекле.
«Ты – это я» казалось, губы незнакомки из отражения шевельнулись « А я – это ты. Мы должны помочь друг другу».
Это странное отражение заговаривало с ней все чаще, так же часто, как мучил и повторяющийся сон. Сон о мужчине, которого она любила. Любила и потеряла. Давным-давно. Девушка убрала дневник в ящик стола и легла под одеяло. Сунув руку под щеку, она закрыла глаза и прошептала:
«Вернись ко мне. Мне плохо без тебя. Где ты?»
В этом году весна в Холле наступала крайне медленно. Несмотря на то, что смена времен года в пределах поместья зависела от воли графа Лэнгтона, холода не торопились выпускать колдовской замок и угодья из объятий. Даже разменявшие не одно столетие маги повторяли, что такое на их памяти было лишь однажды. А когда однажды, предпочитали не уточнять.
Члены двух колдовских Родов собирались вместе четыре раза в год. Засвидетельствовать Пробуждение Силы в детях Родов, затем Бал Соединения в Кастелло, где маги выбирали спутников жизни, Осенний маскарад в Рэндэлл-Бург, где хозяевами торжеств были друиды, и Зимние сны, время, когда с почетом провожали тех, кто по доброй воле уходил в Мир Теней. Две из этих встреч, связанные с Рождением и Уходом, приходились на Холл, замок, откуда началась история Родов. Для немногих, постоянно проживавших там магов, это было настоящей головной болью. Особенно в этом году.
Главное блюдо к обеду, по случаю открытия Весенних Игр, по традиции готовили четыре невесты Рода.
Брюнетка в эффектном голубом платье, между делом, ухитрялась забрасывать свою рыжую кузину провокационными вопросами.
– А знаете, что я ночью видела?
– Опять летала на метле? – прозорливо осведомилась блондинка, сосредоточенно мешая варево, кипевшее в медном котле. – Джули, тебя же предупреждали, никаких полетов. Весна в этом году ужасная. Как ты со своего усовершенствованного помела не свалилась?
– Я пристегнулась, Элле, – заверила собеседницу Джулия, – и потом, полеты – моя страсть. Ладно, днем нельзя, люди могут заметить, дайте хоть ночью душу отвести.
– Так что ты там видела? – поинтересовалась четвертая невеста, аккуратно резавшая корень мандрагоры. – Две или три? – задумчиво спросила она, указывая кончиком ножа на аккуратные горки.
– Три! – тут же отреагировала Джулия.
– Две, – пресекла самодеятельности Элле. – Приглашены Брунхильда и ее Цветочек.
– Тогда одну, – моментально поменяла мнение летунья и пояснила: – Мое место рядом с ней. Не хочу показаться бестактной ябедой, но Энн опять мечтала непонятно о ком! Сидела с такой грустной миной, что я чуть не расплакалась.
– Опять сон? – Элле прищурилась. – Энн, что ты молчишь?
– Сон, – Энн пожала плечами, – снова сон. Что я могу поделать, Элле?
– Ты можешь запретить, ему тебе сниться, – предложила Джулия. – Очень хорошее решение проблемы.
