Автомобиль летел сквозь снежную бурю по бесконечному шоссе. По обеим сторонам дороги сливались в неразборчивые пятна сосны вперемешку с березами – типичный лес для этой местности. Снежинки, на большой скорости врезающиеся в лобовое стекло, напоминали планеты, а ночь за окном – бескрайнюю вселенную.
– Мне казалось, этот путь должен быть намного короче… Странно. Проверь еще раз по карте, – сказала женщина на пассажирском сиденье, обращаясь к мужу.
– Навигатор барахлит, – мужчина неуверенно кивнул на прибор с погасшим экраном.
– Вот уж не вовремя! – Она уже минут пять слышала шорохи, доносившиеся с заднего сиденья, но боялась обернуться – сын наверняка проснется голодным и расплачется. Она надеялась дотянуть до ближайшей заправки, чтобы разогреть еду и не останавливаться посреди ночи в лесу.
Машина внезапно стала терять скорость и все-таки затормозила у обочины. – В чем дело? – спросила женщина.
– Хочу проверить навигатор, – муж сдернул навигатор с крепления и нажал кнопку сбоку – Еще одна такая развилка без указателей, и мы уедем совсем не в ту сторону… Без карты тут не обойтись.
– Мам, – вопросительно раздалось из-за спины, и молодая женщина повернула голову.
Мальчик приподнялся на коленях и глядел в окно, словно там происходило что-то интересное. На деле же только бешено сыпал снег, да покачивались в свете фар макушки деревьев.
– Потерпи, сынок. Мы скоро приедем.
– Мам, там огоньки. Огоньки! – Палец уперся в стекло, под ним расползался темный теплый след.
– Да-да, конечно. Посмотри на них, а мы пока разберемся с картой.
Мужчина все еще крутил в руках навигатор, но тот не желал включаться:
– Наверное, придется ехать так, все равно пока по прямой. Может, дальше будут хоть какие-то знаки.
– Огоньки, огоньки, – сонно твердил кроха с заднего сиденья. – Это город, мама?
– Конечно, город. Волшебный! – успокаивающе ответила женщина, наблюдая за тем, как замигал и снова погас прибор, без которого можно было заблудиться окончательно. И только тут вдруг крутившаяся уже пару минут мысль достигла своей цели, и женщина удивленно подумала: «Огоньки? Какие еще там огоньки?»
Она повернулась к окну и всмотрелась в темноту леса – туда, куда глядел ее малолетний сын, но кроме бархатных заснеженных кустов ничего не увидела.
– Вот же! Город! – чуть радостнее воскликнул мальчик. – Окна! Огоньки!
– Где? – Что-то странное шевельнулось внутри, необычное ощущение, от которого стало зябко.
– В лесу.
– Дорогой, это не город… Это…
Внезапно лицо ее вытянулось, а затем исказилось гримасой ужаса. На уровне темных стволов померещилось движение.
– Едем! Быстро! – вскричала она.
– Что? – муж от испуга выронил бесполезный навигатор и тут же завел машину.
– Быстро! Уезжаем сейчас же!
Женщина отвернулась от окна, за которым всего в нескольких метрах от шоссе, в снежной тьме, окутанные метелью, словно тонкими шалями, стояли три или четыре фигуры в рогатых масках – огромные, жуткие, покрытые лохматым мехом.
Автомобиль взвизгнул на скользкой дороге и рванул с места.
* * *
– Полина! – Маргарита бросилась навстречу Водяной колдунье.
Полина, обернувшись на зов, выронила все сумки, которые держала в руках:
– Маргарита!
– Я как будто лет сто тебя не видела!
– Да, так и есть!
Они обнимались, наверное, целую минуту, смеясь и раскачиваясь из стороны в сторону, даже чуть не упали на проходившего мимо рыжеволосого колдуна Славу.
Над Белой Усадьбой густо и тихо падал снег. В небе не было звезд, его затягивали облака, почти не видимые этим вечером. Дорога от заброшенной железнодорожной станции до ворот подсвечивалась праздничными фонариками. Маргарита мысленно еще слышала стук колес поезда «Мурманск-Владимир» и до сих пор не верила, что поезд действительно остановился у старой платформы Росеника. Все пассажиры в купе спали, хотя было только шесть вечера, и предупредить о скорой остановке пришла не проводница, а какой-то высокой господин, чья одежда лишь отдаленно напоминала форму работников железной дороги. Вместе с Маргаритой господин не вышел, сказав, что «кое-кого нужно подбросить до Зорника», зато у заснеженного маленького вокзала ее уже ждал извозчик. Лошадь была укрыта нарядной попоной, на оглобле позвякивали бубенцы.
