Международный аэропорт Лос-Анджелеса оказался таким же адски шумным местом, как и его московский собрат. Я то и дело уворачивалась от людей с чемоданами и сумками: почти все неслись куда-то как на пожар, а некоторые, наоборот, не спешили, передвигались, будто во сне, и натыкались на прохожих. В принципе, это неудивительно, я тоже чувствую себя немного сомнамбулой: в России сейчас глубокая ночь, а здесь день.
Мне все еще не верится, что я в Америке, пока не ощущается никакой разницы, разве что слышится другая речь. Кстати, именно в поездке я обнаружила, что знаю английский не так хорошо, как казалось: мне постоянно хотелось перейти на испанский, чтобы объясниться. Казалось бы, язык Британского острова намного проще, все об этом твердят, но его я учила только ради успешной сдачи экзамена в институте. Кастильский же мне просто нравился, и я сидела над учебниками по собственной инициативе. Результат налицо: второй усвоился значительно лучше.
– Девочки, наконец-то я вас нашла! – крикнул кто-то по-русски. Я обернулась и увидела Лору Эфу, спешившую к нам. С этой удивительной девушкой мы познакомились в начале лета и даже помогли найти убийцу ее парня, за что и были вознаграждены осенними каникулами в Лос-Анджелесе.
Она стиснула в объятиях мою сестру Миру, а потом и меня. Я с радостью отметила, что нас действительно ждали. Иногда люди ведут себя очень странно: зовут кого-то в гости, а сами тайно надеются, что их приглашением не воспользуются, и встречают визитеров натянутыми улыбками. Такое поведение хозяев вызывает неловкость, чувство вины, будто ты сам им навязался, и желание поскорее отбыть восвояси. Больше всего я боялась именно такого приема, но мои опасения оказались напрасными.
– Как долетели? Что нового? Устали? – сыпала вопросами Лора. – Идемте в машину. Эрик ждет нас дома. Предлагаю отдохнуть, а завтра я устрою вам сюрприз. Не знаю, понравится ли он Мире, но ты, Маша, точно будешь в восторге, обещаю.
По пути мы пересказали все, что произошло с тех пор, как Аврора и ее любимый человек переехали в США, и узнали, что наша подруга теперь продюсирует голливудские сериалы, а Эрик работает боксерским промоутером. Думаете, меня удивили такие успехи в их карьере? Ничуть! Эта парочка славится тем, что способна влезть в доверие к кому угодно и найти самое теплое местечко под солнцем.
– Угадайте, с кем я веду совместный проект? – лукаво улыбнулась Лора.
– Судя по довольному лицу, это какая-то мировая величина вроде Тома Круза, – пробурчала сестра, прихлебывая чай из термоса.
– Почти, я сотрудничаю с Локстой!
Мире данный псевдоним, скорее всего, ни о чем не говорил, я же буквально подпрыгнула на мягком сидении. Локста – мой любимый рэпер, он прославился в начале двухтысячных, когда я была еще ребенком. Его судьба мало отличалась от многочисленных биографий коллег по цеху: вырос в негритянском гетто, попал в тюрьму за продажу наркотиков, вышел на свободу и занялся музыкой. До него рэп представлял собой нудные истории о нелегкой или, наоборот, слишком веселой жизни, тянулся на миллион куплетов и быстро надоедал из-за заунывной фоновой мелодии. Локста же стал читать нечто представляющее интерес для ночных клубов, под его песни с четким, бодрым ритмом мог станцевать даже глухой старый слон. Некоторые треки почти перешли в разряд народных, без них не обходился ни один праздник.
Популярность рэпера стала угасать лет пять назад: внезапно он изменил своему стилю и принялся за странные эксперименты с микстейпами. Выпустил пару не очень удачных альбомов, а потом плюнул и занялся кинобизнесом. Кстати, сериалы получались достойными и очень интересными, в России их тоже показывали.
