Седрик стоял на вершине холма, бездумно созерцая как дым от костров поднимается к звездам. Неполная луна освещала его лицо. Усеянные проседью волосы стянуты в хвост широкой лентой, и только редкие непослушные волоски развивались на ветру поблескивая в лунном свете. У подножия холма, в ложбине, скрытно расположился лагерь наемников. Его наемников. Вокруг же, на значительном удалении мерцали огнями несметные костры королевского войска. В полдень, когда солнце будет в зените им приказано сровнять с землей замок черного повелителя. К слову сказать, это единственное место пейзажа, где не было сейчас ни единого огонька. Замок зиял дырой в окружающем пространстве и казался вымершим. Хотя время от времени королевские канониры выстреливали в небо осветительными зарядами, и на крепостных стенах наблюдалось движение. Седрик точно знал, что логово темного повелителя словно улей гудит изнутри. Штурм точно не будет легким.
По правую руку от Седрика, словно вкопанный в землю столб, стоял советник короля. Господин Хамон – безмолвный, с мертвенно бледным, ничего не выражающим лицом. В черном плаще с темно красной подкладкой и церемониальной шляпой, украшенной дорогой брошью и редким пером на боку. Он всегда такой. И всегда рядом с Седриком. Даже в бою. Контролирует выполнение приказов короля. Впрочем, под плащом у него, при ходьбе мелькали отнюдь не праздные побрякушки. Одного взгляда на них достаточно чтобы позабыть о его безобидности.
За спиной послышались нарочито громкие шаги. Седрик обернулся. Воин на вид не старше тридцати тотчас вышел на свет.
– Разучился ходить тихо? – с укоризной бросил Седрик.
– Не хочу напороться на клинок. Ты звал меня, господин?
– Да… – Седрик глубоко вздохнул. – Хотел поговорить наедине. Хамон, не в счет, конечно.
– Я здесь, – воин развел руками.
– Подойди.
Воин послушно поднялся на холм и окинул долину взглядом.
– Что ты видишь?
– Костры, господин. Много костров.
– Это конец нашего общего пути, сынок. И конец твоей клятвы, – сообщил Седрик.
– Значит я не ошибся… – воин внимательно посмотрел на своего господина.
– Да. На рассвете будет ровно десять лет с того дня, как я вырвал тебя из лап стражи. И заключил договор с шестнадцатилетним мальчишкой, который не колеблясь поклялся служить мне десяток лет верой и правдой, если я дам ему отомстить.
– Так и было господин.
– Завтра, Хаук! Уже завтра мы доберемся до этого мучителя рода людского… даю тебе слово. Я должен выплатить жалование, положенное тебе по договору, и, которое ты не просил последние…
– Семь лет, – напомнил всезнающий Хамон.
– Это действительно так? – Седрик хотел сделать вид, что не знал, но получилось неубедительно.
– Мне хватало довольствия и трофеев, добытых в бою, господин, – скромно ответил воин.
– Тем не менее. Так же, с позволения нашего короля, тебе будут дарованы земли и пожизненное освобождение от налогов…. Ну и еще несколько приятных плюшек, таких как дворянское звание, герб и прочее, прочее, прочее….
Воин упал на колено.
– Благодарю вас, господин!
– Да меня то за что?! Все прописано в договоре. Ты вообще читал его, когда подписывал?
– Я не умел читать… – напомнил воин.
– Встань, Хаук, это лишнее. Я знаю твою преданность, но факт остается фактом. Договор истек, а о новом и речи не может быть. Мало кто на моей памяти доживал до этого дня. И как бы ни было жаль, испытывать судьбу дважды я тебе не позволю.
Воин молча кивнул. В лице его читалась досада.
– Но я все же задам тебе вопрос: Хаук, ты пойдешь со мной в этот последний бой? Плечом к плечу ни как наемник, но как друг и соратник!
– Я прикрывал бы вашу спину в этом бою, даже против вашей воли, – тихо, но четко ответил воин.
