Я впервые в жизни видела, как двое мужчин сцепились в драке. Не обычной, дворовой, а такой, словно они дрались на смерть. Горящие ненавистью глаза, удары в полную силу со всей вложенной в них злостью и яростью. Я не слышала, как подъехала машина, только услышала крики и тут же бросилась на улицу.
Сбегаю по ступенькам дома вниз и замираю на мгновение. К Лютому и Рокотову уже бросаются охранники, с трудом растаскивают их друг от друга.
- Костя!
Демид бросает на меня горящий предупреждающий взгляд. Будто молча говорит: «Не смей даже подходить». И я останавливаюсь. Потому что с недавних пор я должна его слушаться беспрекословно.
Лютый бросает на меня быстрый взгляд и по его лицу проходит болезненная судорога. Он жадно осматривает меня от макушки до пяток и задерживает глаза на округлившемся уже заметном животе.
- Как интересно… - хрипит он и впивается в меня взглядом.
Не могу отделаться от ощущения, что передо мной зверь в клетке или на привязи. Его держат несколько человек, но я уверена, что если он захочет вырваться, то раскидает их, как щенков. И кажется, что так и будет. Но Лютый сдерживается. С огромным трудом – на шее и лбу проступают жилы, он сжимает руки в кулаки до такой степени, что едва ли не трещат кости.
- Ну а что? – ухмыляется Демид, проследив за взглядом Лютого, - Помнишь, я приезжал к ней, когда она сидела взаперти с Лесей? Утешал как мог после того, как ты ее поимел и бросил.
Он сплевывает эти слова со злым весельем, с вызовом в голосе. А я замираю на месте, когда взгляд Лютого снова останавливается на мне. Ложится тяжелым грузом на плечи, выжигает во мне дыру.
- Это правда?
Сжимаюсь в комок. Мечтаю исчезнуть, провалиться сквозь землю, превратиться в песчинку, лишь бы только не пришлось больше стоять перед ним. Встречаюсь глазами с Демидом – он тоже смотрит выжидающе. Рокотов с ухмылкой стирает с разбитой губы кровь и едва заметно кивает, мол, решай сама, что ему говорить.
Я знаю, что будет, если не подчинюсь. Если прямо сейчас расскажу ему правду, то вряд ли даже с этого места уйду живой. Тот, кто стоит за всем этим, мне в красках разрисовал, что станет с Лютым, со мной и нашим ребенком, если я хоть намеком дам ему понять, как все обстоит на самом деле.
- Да, - наконец произношу я.
Во рту пересыхает настолько, что язык царапает нёбо и слова даются мне с огромным трудом. Взгляд Лютого давит не хуже каменной плиты, и после моего короткого ответа в нем не остается ничего, кроме могильного холода.
- Я выхожу замуж за Демида. Поэтому пожалуйста, просто уезжай, - глядя в сторону, прошу я едва слышно.
- То есть вот как, мелкая? – спрашивает он с циничной ухмылкой. Без особых усилий вырывается из хватки охранников.
У меня такое ощущение, словно Лютый сейчас подойдет ко мне, сомнет, раздавит, уничтожит. Но он стоит молча, не двигаясь с места. Ждет ответа.
- Ты же сказал: переключись на Демида. И я переключилась. Чего ты хочешь теперь, Костя? – горло пережимает спазмом, и я понимаю, что прямо сейчас разревусь, как маленькая девочка, поэтому торопливо добавляю, - Уходи. Пожалуйста.
Взгляды мужчин скрещиваются. Рокотов смотрит на бывшего друга нахально, с насмешкой и превосходством. Обстановка накаляется за пару секунд. Одна искра – и все взорвется. Одно слово – и они вцепятся в глотки друг друга. Не в шуточной драке, нет. Будут рвать до конца, вымещая все накопившееся. И ни один охранник уже не сможет их разнять, пока кто-то из них не убьет другого.
- Уходи, Костя, - повторяю я уже твердо.
Знаю, что он хочет разнести все здесь к чертовой матери, сровнять с землей всё и всех. Это читается в его глазах вместе с поглощающей черной ненавистью. Не знаю, что сдерживает его от этого, но Лютый находит в себе какие-то нечеловеческие силы и поступает так, как однажды поступил Демид: просто уходит.
