Я неудачница по жизни. У меня все сыпется из рук, я ничему
не могу научиться, и спотыкаюсь на каждом углу. Поэтому меня
надо контролировать и направлять. Так считает моя мама
Ангелина…
А еще на такую, как я не один мужчина даже не взглянет,
поэтому надо радоваться, что хоть кто-то согласился взять меня в
жены.
Но я не хочу замуж?
Даже такая неудачница как я может все поменять в своей
жизни!
В далекой Сибири шел суровый и беспокойный 17
год. Купец первой гильдии Матвей Куприянов сидел в
своем кабинете за столом, подперев голову, перед чаркой водки и
думал тяжелую думу. Когда то лихой и бесшабашный Матвей был
разбойником, брал с ватагой золотые обозы, не брезговал и
купеческие караваны пощипать, но став старше, накопив денег, быстро
остепенился. Разгульную жизнь прекратил, выправил себе
бумаги, переехал жить подальше, где о нем не слышали, в
далекий сибирский городок, устроился к богатому купцу приказчиком,
в сорок женился на купеческой дочке с хорошим приданным, а после
смерти ее отца, стал владельцем его бизнеса. Быстро развернулся в
Сибири, был поставщиком снеди и водки в артели
золотодобытчиков, да и сам потихоньку мыл золотишко и сбывал в
Китай.
Деньгами не тряс, богатство свое не выпячивал, разумно вкладывал
деньги. И все бы было хорошо, но уж слишком время стало
беспокойное, да и дело оставить некому. Жена Матвея Клавка хоть и
молода была, да дети у них только спустя 4 года родились, и сейчас
были еще подростки, сынку Николе всего-то шестнадцатый год
пошел, а дочери Дарье и того меньше. Да и жена не слишком-то умная,
молода, не доверишь. А самому Матвею уж за шестьдесят перевалило,
не молод уж, того и гляди не сегодня, так завтра смерть
призовет, а оставить капиталы, пустит их по ветру глуповатая жена,
и деткам ничего не достанется. Вот и сидит Матвей, тяжелую думу
думает. Кому доверить, кто сбережет капитал и детей без гроша не
оставит.
- Прохор, иди сюда,- кричит Матвей приказчика.
- Чего изволите, Матвей Степанович,- приказчик появляется так
внезапно на пороге комнаты, как будто выскочил как черт из
табакерки.
- Прокофий, дела у меня к тебе есть,- тихо говорит Матвей.-
Двери то прикрой, лишние уши не нужны.
Молодой приказчик быстро прикрыл двери, сделал шаг к
хозяину и подобострастно улыбнулся.
- Ты вот что, завтра начни картины упаковывать, из рам извлеки,
сверни аккуратно и в тубусы убери, сверху крышку каждого тубуса
сургучом залей, чтоб влага внутрь не попала, бумаги ценные, золото
и прочие ценности в железный ларь положи, да тоже сургучом
опечатай.
- Будет сделано, Матвей Степанович.
- Да, языком не болтай, о том, что я ценности упаковываю знать
некому не должно.
- Будет сделано, Матвей Степанович, молчание золото.
- Я выберу книги ценные и иконы, ты ларь сыщи поболе, чтоб
упаковать можно было, да смотри у меня, если что пропадет из
ценностей, три шкуры с тебя спущу.
- Не извольте беспокоиться, Матвей Степанович, все будет сделано
в лучшем виде.
- Иди, работай.
И высокий, плечистый приказчик исчез в проеме дверей.
Не то чтобы Матвей не доверял Прокофию, тот уже давно служил
верой и правдой, просто знал, что деньги людей портят, отдай
в руки приказчика ценности, это искушение для молодого человека,
тут любой может пойти на преступление из-за такой суммы. Но не было
у Матвея другого пути, спрятать ценности можно было только с
помощником, одному не справиться.
Матвей составил загодя опись всего ценного, что было у него, а
еще описал, как найти вход в подземное хранилище, бумажные листки
спрятал в корешок семейной библии и отдал Клавдии, с указанием
библию беречь пуще глаза.
