– Тебе исполнилось двадцать лет! – сердито сказала мать. – Пора выбрать мужа и жить так, как подобает принцессе семьи Альдомар! Ты охотно пользуешься своими правами, но не нужно забывать и об обязанностях!
– Мне некуда торопиться! – упрямо вздёрнула голову Ларка. – Ты вышла замуж после сорока, а меня родила в пятьдесят. Ну что мне делать, если вокруг одни…
Она не нашла слов и замолчала под насмешливым взглядом королевы.
– Ты считаешь себя писаной красавицей? – спросила Альна. – Встань и подойди ко мне!
Молоденькая принцесса по-прежнему упрямо смотрела на мать, но не посмела ослушаться и поспешила подойти к трону.
– Наверное, в твоём дворце плохие зеркала, – продолжила королева. – Разрешаю посмотреться в одно из моих. Смотри и говори, что у тебя есть такого, чего нет у других. Я имею в виду внешность, а не титул.
– Своей внешностью я обязана тебе! – закаменев лицом, ответила девушка. – Но у меня много других достоинств, которыми я обязана только себе!
– Ты всем обязана мне, плохо, что этого не понимаешь. Через три месяца будем отмечать зимний праздник. Сюда съедутся все графские семьи, поэтому у тебя будет большой выбор.
– Не терпится от меня избавиться? – с горечью спросила принцесса. – Ладно, я выполню твою волю. Если у меня не появится жених, выберу его на празднике!
– Не говори глупости! – опять рассердилась мать. – Если бы я хотела от тебя избавиться, ты давно лежала бы в семейном склепе! Можешь идти! И прекращай повсюду носить штаны! Для девиц твоего положения их прилично использовать только при верховой езде и фехтовании, а я уже не помню, когда видела на тебе тунику.
Ларка молча вышла из тронного зала. Она никогда не была близка с матерью, а став взрослой, отдалилась от неё ещё больше. Королевы возятся только с наследницами, двух других дочерей рожают потому, что так велит обычай. Сразу после родов принцесс отдают кормилицам. Встречи с матерью редки – какая уж тут любовь! Такие же отношения были и между сёстрами. Не много радости проводить время с той, которая при первом же удобном случае отрежет тебе голову. Во дворцах принцессы были защищены обычаем, поэтому они не спешили их покидать.
«Я всем ей обязана! – зло думала девушка, направляясь по крытому переходу из Главного дворца в Малый. – Надо было спросить, что она имела в виду. Отсутствие нормальной семьи и родительской ласки? Говорят, что, когда был жив отец, он любил возиться с дочерьми. Не знаю, если это и так, мне не досталось его заботы».
Ларка так и не узнала, из-за чего умер принц-консорт Гард. Дуэли не было, а эльфы не умирали от болезней. Яд или магия? Отец умер в своём дворце, а здесь такое строго запрещено. Или нашёлся тот, кто наплевал на законы и обычаи? Стоило заговорить о его смерти, как все тут же старались от неё отделаться. Даже старая нянька, которая обучала принцессу магии и относилась к ней лучше других, не захотела об этом говорить.
Переход закончился, и принцесса через анфиладу из трёх залов дошла до парадной лестницы и поднялась по ней к своим комнатам.
– Вы мне пока не нужны, – сказала она двум согнувшимся в поклоне служанкам. – И предупредите фрейлин, что до обеда не хочу никого видеть!
Ларка уединилась в спальне, освободилась от одежды и подошла к огромному, висевшему на стене зеркалу.
«Ну и что во мне плохого? – думала она, внимательно рассматривая своё отражение. – Фигура не хуже, чем у других, только пока мало округлилась. Но всё это ещё будет. Грудь поменьше, чем у сестёр, но тоже не маленькая, а в бёдрах я ещё раздамся. Что такое двадцать лет! Волосы длиннее и гуще, чем у многих, вот только лицо…»
Её большие раскосые глаза ничем не отличались от глаз других эльфиек, но всё остальное… Скуластые и веснушчатые лица были редкостью, а вот вздёрнутых носов она не видела ни у кого. После такого носа большой рот с тонкими губами уже не очень расстраивал. Мать ничего не знала о её эмпатии, иначе не настаивала бы на замужестве. Дочерям королевы не принято отказывать, она даже в книгах не читала о таких отказах, но уж больно не хочется жить с тем, кому ты неприятна.
