Мама, я угодил в беду, мама, я угодил в беду.
Я – безработный поэт, непригодный к физическому труду.
Я – кривозубая тварь. Над телом моим выплясывает толпа
По обе стороны расколовшегося столпа
Великой Святой Руси – истока радостей и побед.
Все, что мы можем, – украсить словом «Русь» свой
велосипед.
Системщики ценят Маккиавели, государственность, середину.
Анархисты пытаются разодрать когтями Бога Единого.
Где середина, – там усредненность и посредственность там.
Где посредственность, там бездарность, страх и все по местам.
Где анархизм, – там хаос, вены, суицидальное, кровь, стекло.
Пассионарность перерастает злобе назло во зло.
Мама, я – вечный избыток, мама в этой игре структур.
Из меня получился хреновый учёный, несостоятельный
трубадур.
Который год, ну, который год в беспросветной тьме
Стая голодных шакалов гонит меня от тюрьмы к тюрьме?
Понимаешь, мама, что я живу лишь словом одним, вовек?
Меня начинает бояться самый близкий мой человек.
Меня любят плохие парни, мама, я – ладана смесь с трухой.
Я – Россия, мама, я весь – хороший, насквозь я весь
плохой.
Я не умею наполовину и неподконтролен я.
Из меня вытекла кровь войны брательников: до былья
Вытекло крови, мама. Не надо учить меня речи своих
принцесс…
«Оттого что лес – моя колыбель, и могила – лес».