Ас-саламу алейкум ва рахматуллахи ва баракатух, братья и сестры мои. Русские и не русские и вообще все, кто меня читает.
Это снова я. Зовут меня Александр, фамилия моя Серов, но это, конечно же, не фамилия, а оперативный псевдоним, который я взял очень давно и привык к нему. О том, что это фамилия бывшего председателя КГБ, который, помимо прочего, был замешан и в событиях 1937 года, я тогда не думал. А сейчас… Да пошло оно все! Здесь и сейчас – тридцать седьмой год, все эти споры, склоки, дрязги и пересуды относительно того, что тогда произошло, кто убивал, кого убивали и кто в итоге был прав – все это мелочно, мерзко и бессмысленно по сравнению с тем, что творится здесь и сейчас. Здесь и сейчас – это в Багдаде в девятнадцатом году нового тысячелетия, две с лишним тысячи лет со дня Рождества Христова. Рождения Христа, заповеди которого мы давным-давно позабыли.
Я русский. Руси, как здесь говорят. И я сообщаю это вам не для того, чтобы подчеркнуть каким-то образом свое национальное превосходство или что-то в этом духе, – просто констатирую факт. Мы – русские. Мы – здесь. Мы не даем обвалиться остаткам конструкции старого мира и одновременно строим здесь новый мир. И если мы даже уйдем, здесь останутся цивилизованное государство, отсутствие взрывов на улицах, худой мир, который, как известно, лучше доброй ссоры. Но есть и такие, как Аль-Малик – бывший солдат внутренних войск, ставший террористом и исламским экстремистом, работающим на «Аль-Каиду». Он убил моих друзей… Это было довольно давно, в Дамаске, несколько лет назад. А я – убил его. И это было совсем недавно, несколько дней назад. А потом… Потом жизнь просто продолжилась…
Аль-Малик был мертв, но дело было не закончено. Остались американцы и игра с ними. Игра, которая может закончиться как безымянной могилой, так и срывом планов некоторых людей в Лэнгли и Пентагоне и снова опрокинуть Ирак в пучину гражданской войны. Зачем они это делают? Проще всего сказать – они не ведают, что творят. Но это не так. Здесь новый фронт холодной войны, и у него свои законы. В одной книге я прочитал такие слова: «Они знают, что поступают плохо, просто они погрязли во зле». Это так и есть. Они погрязли во зле, и кто-то должен их остановить. Я и остановлю. Мой агент, точнее не агент, а скорее хороший друг – Джейк Барски, который тоже хотел остановить зло, мертв. Скорее всего убит. Но новый человек ЦРУ – в Багдаде. И игра начинается заново…
Еще остался Ирак и то, что здесь нужно сделать. Осталась Амани, теперь – моя жена. Мусульманка, палестинка и бывшая террористка, сейчас работающая на спецслужбы Хезболлы. Наш брак похож на никях – мусульманский брак, который заключается и расторгается через произнесение нескольких слов. Но мне плевать. Я люблю ее. И надеюсь на взаимность…
* * *
Эту ночь мы впервые провели с Амани в месте, которое можно было назвать домом, а не временным прибежищем. В месте, где есть что-то свое, где чувствуется обжитой дух, где есть маленькие вещи, говорящие о владельце. Наверное, это и есть семья.
Утром Амани меня раскритиковала за пустой холодильник и совершенно ненадлежащий набор кухонной утвари. Придется, как говорится, соответствовать – идти на базар.
Утром, как и договорились, за мной заехал Вован, дал условное количество сигналов – для каждого дня недели свое. В раздумьях относительно того, что купить из посуды, дабы не нарваться вечером на семейный скандал, я вышел из дома и…
Белая «Тойота»-седан впереди мигнула мне «стопами».
Чёрт!
Вован отреагировал мгновенно – подал машину вперед так, чтобы она стала между мной и «Тойотой». Зазвонил телефон, номер которого знают далеко не все.
