1. «Поведенческий эксперимент?!»
Открыв глаза, Влад со страдальческим вздохом поспешил закрыть их обратно.
Это ж надо, какой дебилизм ему снился. И, судя по всему, снится до сих пор.
Как будто он куда-то летел, матерясь, вопя, и всеми фибрами ощущая чудовищную силу, неодолимо влекущую его всё вперёд и вперёд, и слушая оглушительнейший свист, гул, рёв и грохот. Летел, увлекаемый жутким ветром, и сознание проносилось по каким-то пещерам, тёмным проходам и коридорам, пролетая сквозь колоссальные чёрные не то бункеры, не то – залы с невидимыми из-за темноты потолками. Тело кувыркалось, словно на центрифуге, и он испытывал жуткую тошноту и тряску!.. И все попытки проснуться кончились банальной потерей сознания: он окончательно провалился в ревущую, словно движки взлетающего самолёта, чёрную липкую бездну…
И вот, похоже, прилетел.
Бред.
К сожалению, он продолжается: нет привычных звуков бряканья на кухне посуды, не бубнит включённый для «звукового фона» телевизор, и не матерятся соседи за стеной… Вместо этого теперь вокруг мертвенно-звенящая тишина, буквально давящая на уши и мозг, но – море света! Ослепительного, белейшего. Без теней. Словно он – в съёмочном павильоне каком. И свет этот нагло проникает к нему в глаза даже сквозь закрытые веки… Заставляя морщиться и снова материться. Про себя.
Вдобавок ко всему ещё и голова болит, и во рту странный привкус – словно вчера перебрал со спиртным. Хотя он точно знает – как раз вчера ничего такого не было!
Ещё и подташнивает, словно отравился – но это вообще полная …рня: он на ужин ел банальный борщ. Свежий. Сравнительно. В-смысле – позавчерашний.
Хватит. Пора просыпаться.
Кстати: похоже, в пылу «кувыркания», пытаясь вырваться из цепких лап чёртова ветра, он грохнулся-таки с кровати. А это бывает с ним не часто. Всего-то пару раз в год.
Но вставать с жёсткого, и холодного пола нужно: а то он точно чего-нибудь себе застудит.
Со стоном он повернулся на бок, тряхнул головой. Ущипнул себя за руку (Больно!) и решительно открыл глаза.
Вот же блинн!..
Нет, ему не почудилось: бред никуда не делся: белый жёсткий, кажется, пластиковый, пол перед глазами тянулся и тянулся, чтоб где-то далеко-далеко, на пределе видимости, перейти в белые же стены чудовищно огромного полусферического купола. Под центром которого он и лежал. Свет исходил… Ниоткуда. Словно светился сам воздух. И больше в пределах видимости ничего не имелось.
Что за?!..
Встав на колени, для чего потребовалось определённое усилие над волей и головой, которая нагло продолжала болеть и кружиться, он обнаружил в нескольких шагах за спиной единственный осязаемо-материальный предмет: белый же ящик.
Ящик казался упрямо реальным и монументально невозмутимым: ещё бы! Пусть он и был окрашен в белый цвет, но Влад готов был поспорить обо что угодно, что сделан он из металла.
Пришлось с очередным стоном встать, и подойти поближе: даже в сне должна иметься какая-то логика и сюжет. Вот и нужно посмотреть, что там, в ёмкости. И попытаться выяснить, за каким …ем его занесло сюда. «Надуло», так сказать, ветерком…
Ящик действительно стоял точно в центре зала. Сам зал с высоты роста Влада в сто восемьдесят сэмэ оказался всё же не чудовищным, а просто очень большим. Шагов двухсот в диаметре. Ящик почему-то не вызвал у Влада подозрений и сомнений: уж слишком он был осязаем и незамысловат. Этакая чудовищно увеличенная коробка из-под телевизора. Поставленная на бок.
Когда Влад приблизился вплотную к ящику, тот оказался ему по пояс. И в ширину и длину имел метра по два. Нет, скорее уж – по два с половиной.
Внутри действительно имелось наполнение. Если можно его обозначить столь слабым словом.
