– Теперь ты моя, милая, – крупная мужская ладонь отводит волосы
назад. – Сладкая девочка… Повернись ко мне.
Я стою спиной к самому опасному человеку, врагу отца моего
ребенка, и дрожу.
Он уже замучил его жену.
Мне повезло: я была суррогатной матерью Камиля Новака. Никому
неинтересной. До меня добрались только спустя четыре года.
Я не буду его рабыней, как Алина!
Где она теперь?
В ее комнате буду жить я. В той же клетке. С человеком, который
почти уничтожил Камиля, забрал все, что у него было, а его держал
на цепи. Он уничтожал людей и жизни. Он ни перед чем не
остановится. Меня похитили по его заданию, и я не знаю его
целей.
– Пожалуйста, не надо… – прошу я, когда ладони ложатся на
плечи.
Я не хочу его видеть.
– Повернись, – он разворачивает меня силой, и мы оказываемся
лицом к лицу.
В полумраке чужой спальни.
Смотрю в широкую грудь. Он коренастый, широкоплечий и пахнет
ужасным парфюмом, напоминающим разрытую могилу. Тяжелый, сырой
запах смерти.
На нем костюм, как на бизнесмене, и свежая сорочка. Когда он
выходит отсюда – из особняка Камиля, наверное, занимается бизнесом
или чем-то таким же важным.
Ладонь грубо хватает за лицо.
– Посмотри на меня!
– Прошу вас, не надо! – начинаю плакать, но он заставляет
смотреть на себя.
Дыхание застревает в груди.
Расширенными глазами я смотрю.
Чудовище.
Он просто монстр…
Возраста Камиля или чуть старше. За сорок, хорошо за сорок,
точнее не дают сказать ужасные шрамы, перепахавшие лицо, как
граблями. У него крупные черты лица.
Он уродлив, по-настоящему уродлив…
И я не знаю его.
Такое лицо я бы точно запомнила. Я вижу его впервые. Темные
волосы, чисто выбрит несмотря на рубцы, один из которых зацепил еще
и губы.
От страха чуть не падаю в обморок. Голова кружится.
– Посмотри на его работу, милая! Его жена тоже отворачивалась,
когда я приходил к ней…
– Я не виновата! – выкрикиваю я и слезы заливают лицо. – Что бы
Камиль вам не сделал, я не при чем! Со мной он поступил не
лучше!
Он меня отпускает, и я отшатываюсь.
Отступаю до окна и опираюсь на подоконник. Руки дрожат. Голова
идет кругом – энергетика и внешность этого господина слишком
давящие, слишком кошмарные.
– Он заставил меня родить, – шепчу я, проваливаясь в
воспоминания. В самые страшные годы моей жизни. – Подделал
документы! Бросил ни с чем, а его семья меня выгнала… У меня
начались роды на его похоронах! Дочь родилась недоношенной! Я
ненавижу его за то, через что он заставил меня пройти!
Начинаю рыдать.
Говорят, от любви до ненависти один шаг.
Я его любила.
Камиля.
Была наивной, нежной девушкой, которую обманом втянули в
суррогатное материнство. Не знаю, зачем он это сделал. Камиль
заставил врача пойти на нарушения. Я рожала первого ребенка,
которого должна была отдать, а в результате осталась с младенцем на
руках. Глубоко недоношенной больной девочкой. Я забыла о том, что
такое жизнь. Все деньги ушли на реабилитацию. Она долго не
говорила. Прогнозы были кошмарными…
И я была совсем одна наедине с этой бедой. Это так страшно,
смотреть, как молча погибает твой ребенок и знать, что никто не
поможет. Что ты одна.
Пусть Камиль будет проклят.
За то, что из-за блажи заставил меня через это пройти. Разбил
мое сердце. И сердце Сони, нашей дочери, которая никогда не видела
отца и не знала его заботы. Ее маленькое сердце разбилось тихо: она
не могла говорить.
Я рыдаю искренне.
Я не Алина Новак, которая пользовалась богатством мужа. И не его
брат, который получил все от семьи.
Нет.
Нас выбросили на помойку.
Возможно, у меня нет жутких шрамов, как у этого человека, но
есть внутренние и они страшнее.
Я тоже несла на своих плечах ад четыре года.
– За что вы хотите меня мучить? Я сама пострадала от него, –
выдавливаю между рыданиями.
