В моей жизни уместилось несколько эпох…
Почему я назвал эту книгу именно так? Название воспринимается скорее как вызов, а преувеличивать свою известность – это не мой стиль. Да и зачем? Рекламу сделает не название, а фамилия автора, и тогда это сочетание «Жизнь вопреки» книги Олега Попцова даёт нужный эффект. Самое опасное в жизни – это иллюзии. Никогда не погружайтесь в этот мир. Ибо в нём вы обретаете неизлечимую жизнью слепоту. Прекрасный афоризм – «Надежда умирает последней».
Увы, не всегда так. Надежда, долго не получавшая своего воплощения, изнашивается, как неустойчивая одежда, и тогда уже нечему умирать.
Начав писать эту книгу, я понял – память даёт сбои. Как писатель, я, конечно же, что-то допридумаю, но не хочется. Сила прошлого в излучении запаха реальности, в его узнаваемости. Естественно, это доступно не всем, а только тем, кто пережил это прошлое. И тут главный вопрос: когда мне начать писать книгу жизни?
Если в 50, то узнающих в прочитанном своё время более чем достаточно. А когда ты сел за письменный стол после собственного восьмидесятилетия, то твои воспоминания могут попросту уткнуться в пустоту. «Иных уж нет, а те далече». И ответное эхо окажется слабоголосым, если вообще оно будет. А может быть, все эти туманные размышления ни к чему. Как-то в одной дружественной компании я сказал: «Я прожил интересную жизнь, в ней уместились несколько эпох. Порой мне самому не верится, что это была моя жизнь».
«Так напишите об этом!» – едва ли не хором откликнулись на мои слова несколько близких друзей. Бесспорно, я об этом думал сам, но такая реакция, в общем-то, случайной компании меня словно толкнула в спину. «Садись и пиши».
Меня никогда не покидало ощущение, что моя жизнь складывалась как бы вопреки. Движение по жизненной лестнице снизу-вверх естественно, оно рождает здравость восприятия перспективы. У меня такая лестница жизни тоже была, но она всякий раз появлялась в неожиданном месте.
Всё началось после окончания школы. Я, естественно, решил поступить в институт. В общем, с детских лет у меня было два увлечения: лес и море. И море в этих привязанностях брало верх. И я принимаю решение поступить в военно-мореходное училище. Говорил о своём решении матери: она видела мою судьбу иной, она хотела, чтобы я стал историком, иначе говоря, продолжил её путь. Но, почувствовав моё нежелание, спорить не стала. Я собрал документы, взглянул на часы, почувствовал, что опаздываю, и помчался на трамвайную остановку. Спустя минут тридцать-сорок я понял, что еду не туда. Это случилось в тот момент, когда трамвай свернул на Лесной проспект. Мореходка была совсем в другом месте.
Дело в том, что когда я сел в трамвай, то занял свободное место, зная, что буду долго ехать, устроился поудобнее и стал читать книгу рассказов Зощенко. В спешке я выскочил из вагона и стал расспрашивать, как проехать в мореходное училище. Пожилой вальяжный мужчина с аккуратными усами проявил ко мне интерес и внимательно выслушал меня. Относительно мореходки он меня спросил:
– Вы там учитесь?
– Если бы я там учился, я не мог бы заблудиться. Я собираюсь туда поступать.
– Ну что же, говоря морским языком, – начал респектабельный мужчина, сохраняя улыбку на лице, – вы отклонились от курса как минимум на двадцать миль. Вам придётся вернуться назад и от Литейного моста начать новый маршрут.
В мореходку я уже безнадёжно опоздал и задал моему собеседнику неожиданный вопрос:
