Малыш белокурый за мамкой вприпрыжку,
Пытался за руку её ухватить,
А та, бормоча, извергала отрыжку:
– И надо же было тебя мне родить?
– Когда мы вернёмся, прочтёшь ли мне сказку?
– Ах, бедный малыш, – сокрушались вокруг.
– Прочту, – говорила она для отмазки,
Шныряя глазами с похмельных потуг.
– Глупыш, он не знает, – шептались соседи,
– Вернуться надеется в отчий свой дом,
А мамка-шалава о пьянке лишь бредит
И сбагрить его навсегда в детский дом.
Вот мальчик подрос, регулярно с детдома
Проведать приходит пропащую мать,
Та, в пьяном угаре, в пол шаге от комы.
За «скорой» спешит он, чтоб мамку спасать.
Ей с нежностью руки и грязную щёку
Целует и гладит, и шепчет в лицо:
– Зачем же ты, мамочка? – слёзы потоком,
– Ты, мам, потерпи, будет всё хорошо.
– Да он ненормальный! Глупец, да и только.
К себе уважения, гордости нет.
Спасает её, уж побегал с ней столько,
А вместо любви предостаточно бед.
Стремительно годы учёбы промчались,
И время студенческих грёз и побед.
Вот красный диплом, о котором мечталось,
Карьеру пророчили будущих лет.
И всем в удивленье, соседям, знакомым,
Он в школу пошёл, чтоб работать с детьми.
– Глупец-таки полный, ведь с красным дипломом,
Учить лоботрясов-то? Вот-те, пойми.
Как мать умерла, всё собрал к упокою,
Дорогу к могилке её протоптал,
И был не один, а с любимой женою,
С подъезда соседнего в жёны позвал.
– Ну, чем не глупец? Образован и красен,
Да, вот за такого б любая пошла,
А он с некрасивою будет несчастен,
Она ж хромоножкою с детства была, —
Соседи чесали опять языками.
Понять не дано им, что в жизни ценней,
Что главное ведь не увидишь глазами,
Богатство в душе всех сокровищ милей.
И жили влюблённые, счастье – опарой,
Одна лишь беда, не хватало детей,
Но вскоре соседи увидели пару
С коляскою в парке для двойни своей.
– Глупец! – восклицали с издёвкой соседи,
– Она, прямо пани, не может родить.
А он ненормальный, о ней только бредит,
Теперь чужих отпрысков станут растить.
Совсем не заботило это супругов.
И деточки выросли. Годы прошли.
Дождались своих драгоценнейших внуков,
И не было дня, в гости чтоб не зашли.
Зимой, как-то, шёл седовласый мужчина
Вдоль берега, видит толпится народ.
Собака стоит на отколотой льдине,
Вот-вот по реке её прочь унесёт.
Животное всех умоляло, скулило,
Но вой не откликнулся в чёрствых сердцах.
Спасенье бедняжке, увы, не сулило,
Дрожала на льдине, и морда в слезах.
Лишь тот пожилой седовласый мужчина,
Ничуть не задумавшись, в воду нырнул.
В воде ледяной поджидала кончина,
Что силы на берег собаку швырнул.
Соседи опять обсуждали с пристрастьем:
– Какой же глупец, ведь инфаркт перенёс.
Глупцом век прожил. Вот-те, бабка, и «здрасьте»…
…Ненужной собака дрожала в мороз.
Стоит у ворот он, судьбы ожидая.
– Зовут тебя как? – Ангел имя спросил.
– Забыл, – произнёс человек возле рая,
– Глупцом люди звали меня, – пояснил.
– Входи, в Книгу Жизни записанный свыше,
Свою на алтарь душу Богу готовь,
Твою доброту зрел Отец наш Всевышний.
А имя твоё здесь отныне – Любовь!
