Англия. 1887 год.
Утро выдалось довольно мрачное – небо заволокло грязно-серыми, пропитанными чёрной хмарью, дыма из каминов и печей, тучами. Весенние дожди ещё не начались, и поэтому особой грязи не было. Однако общее ощущение сырости довлело над улицами повсюду.
Выбравшись из кэба, Кайлер вытянула из кармана, вместе с кошельком, кусок газеты и прочитала коротенькое объявление о том, что «исследователь Тихого Океана и Африки, Эйнджел Снарк-Младший, сопровождаемый своим другом – бароном Артуром Джемерином, остановились в одной из гостиниц Саксмунта, в ожидании оказии для отплытия в Африку».
Кайлер и сама не знала, для чего она, прочтя это коротенькое объявление, бросила всё и вся и поехала в Сасксмунт, для встречи с этим странным человеком – доктором Эйнджелом Снарком-Младшим. Она даже не знала, как тот отреагирует на её необычайный рассказ. Но так же она знала, что больше нельзя пытаться делать вид, что всё в порядке и всё хорошо. Так уж получилось, что дело зашло очень далеко, и уже было нельзя пускать всё на самотёк.
События были слишком невероятны, чтобы с ними мог справиться простой человек. Но Снарк как раз славился тем, что умел видеть невозможное.
Расплачиваясь с кэбменом, который не сводил глаз с её необычного лица, Кайлер всматривалась в возвышающийся над ней «Приют моряка» – старинный маяк, который какой-то предприимчивый японец из Йокогамы, перестроил в красивую, но довольно непрезентабельную гостиницу. В городе было много постоялых дворов, да и не только в городе – взять ту же «Харчевню Якова», но этот странный Эйнджел Снарк-Младший почему-то предпочёл остановиться здесь – в гостинице с видом на море.
Поправив шаль и отряхнув юбку, Кайлер решительно вошла в «Приют моряка» и, осмотревшись, подошла к консьержу.
– Приветствую вас сэр. Я пришла в гости к Эйнджелу Снарку-Младшему. Как мне сказали, он изволит проживать тут, у вас.
– Он и его спутник изволят проживать в пентхаузе, – проворчала сидящая за стойкой сухонькая китаянка, что неторопливо заполняла что-то в большой книге, неторопливо поскрипывая большим, грязноватым гусиным пером. – По какому вы к нему вопросу?
– Личному.
– Можете подниматься вверх.
…Кайлер несколько раз постучала в дверь, пентхауза, и уже почти отчаялась услышать ответ, когда кто-то завозился по ту сторону.
– Да что за крупнорогатый скот спать то не даёт? – раздался из-за двери странный, хриплый голос.
Затем дверь растворилась и перед Кайлер предстала рослая, широкоплечая обезьяна, в халате из дорогущей овечьей шерсти. Голова обезьяны была украшена красивей, идеально напомаженной шевелюрой, а нижняя губа была чуть-чуть оттопырена.
Обезьяна мрачно рассматривала женщину через монокль в золотой оправе и деловито почёсывала левое колено правой рукой. Выглядела она настолько необычно, что Кайлер растерялась.
При всём своём обезьяньем виде, это чудо-юдо было выше женщины чуть ли не на целую голову, а на каждое плечо можно было без труда посадить по две Кайлер.
– Эм… я… я пришла к доктору Снарку… – проговорила женщина, а затем опомнилась и повысила голос. – Доктор Снарк! Отзовите ваше животное от двери.
– Че-е-е-его?! – ощерилась обезьяна, блеснув крупными, белоснежными зубами и одним золотым клыком. – Да ты кого тут животным назвала, ты оборванка из деревни! Тоже мне, нашлась тут, значит какая-то помещица!
– Барон! – гулкий и громкий голос заполнил всю комнату. – Попрошу впустить эту женщину. Примите во внимание её взволнованность, и извольте не принимать близко к сердцу её нерадивые слова.
Кайлер выпучила глаза, а затем её бросило в жуткую краску – она только сейчас вспомнила, что Снарка сопровождал барон Артур Джемерин, один из представителей древнего аристократического рода Джемеринов. Правда Кайлер никак не ожидала, что барон будет несколько похож на обезьяну, своей не очень суразной внешностью.
