Снег был белым, идеально белым праздничным. Такой снег рисуют на
рождественских открытках, да и сам пейзаж мог бы походить на
идеалистическую зимнюю картину модного художника если бы не…
Красный. Уродливая река, текущая между ватными сугробами, имела
оттенок почти бурой венозной крови. На ее фоне расчудесные деревья
со снежными шапками казались опасными существами, готовыми задушить
любого своими извилистыми ветками.
(Ангел вылил чашу свою в реки и источники вод: и сделалась
кровь).
На графитовом небе ни облачка, ни дуновения ветра вокруг, ни
одного милого лесного зверька.
Хотя кто-то живой все же был, над моей головой пролетела птица,
похожая на сову, вот только с человеческим лицом и огромными
красными глазами (опять красный). На птичьем теле виднелись следы
вырванных перьев и странные уродливые волдыри.
(Сделались жестокие гнойные раны на людях, имеющих начертание
зверя).
Взгляд монстра остановился на мне
- Где ты, звездочка? - Говорил хриплый голос из человеческого
рта.
Монструозная птица взмахнула крыльями, и река забурлила, словно
глубоко внизу красную жижу подогревали на невидимой печи. А потом
она поднялась вверх, выплеснулась на берег, окропив деревья, мое
лицо, рукава куртки. Горячая, обжигающая, соленая, мерзкая.
И реки вышли из берегов.
Страха не было, страх наступил позже. Потому что это всего лишь
прелюдия кошмара, маленькая вступительная мелодия перед моей
смертельной сюитой.
Декорации сменились.
- Тук-тук, - тихо стучал маятник громоздких часов над головой.
Передо мной оказался интерьер старинной комнаты
На стенах висели картины. Каждый раз они были разными. Сегодня с
холстов смотрели леди и джентльмены в старомодных костюмах и
платьях. Поверх синих цветочных обоев висели лампы в винтажных
абажурах, а на потолке качалась люстра, которая грозилась вот-вот
рухнуть прямо мне на голову.
А еще здесь были двери. Но лучше их не открывать, не думаю, что
кому-то понравился то, что спрятано за ними. Перед глазами висело
большое настенное зеркало, из него прямо на меня смотрела
испуганная семнадцатилетняя девчонка – моя зеркальная копия.
Впереди виднелась лестница. Она вела наверх.
Лестница, думай о лестнице, не глазей на чертовы картины и
зеркала, забудь о дверях, постарайся зафиксировать разум на чем-то
одном (лестница).
Проклятье! Первый этаж. Сегодня все началось хуже чем
обычно.
И тут одна из дверей со скрипом отворилась, вдали раздавался
звук шагов (мужские ботинки с небольшим каблуком, слегка скрипящим
при ходьбе).
-Тук-тук-тук.
Когда, дверь открывается – плохо. Когда кто-то идет за тобой
с той стороны - еще хуже. Потому что за дверью нет ничего
хорошего.
Мое тело оцепенело. Снова. Не пошевелить ни рукой ни ногой. Это
случалось каждый раз, когда он шел за мной с той стороны. Черный
человек.
- Тук-тук-тук
«Где ты, звездочка», - снова раздался в голове голос монстра с
птичьем телом.
Я попыталась пошевелить рукой, но рука застыла, словно ее залили
гипсом, и только ладонь удалось сжалать в кулак.
Внутри росла паника.
Ты так и умрешь здесь, и никто не поможет.
Надо успокоиться.
- Тук-тук-тук
Сейчас она придет за мной. Так ведь происходит всегда, и мы
спасемся Обязательно.
«А если не придет? - Шептал противный голос в моих
мыслях. - Если ей просто надоело с тобой возиться?»
Шаги приближались. Я даже чувствовала запах черного человека:
противный, кислый как у той кровавой реки.
Еще немного и он дотронется до тебя костлявой рукой,
звездочка. И что ты будешь делать тогда?
Если бы не проклятое оцепенение, я бы сбежала.
Но тело не слушалось.
- Тук-тук, - уже совсем рядом.
В голову лезли разные мысли, отвратительные, мерзкие как голос
птицы-монстра: «Ты ничего не можешь сама, правда? Правда?
Правда? Правда?»
