Бежать.
Нужно бежать дальше.
Ночь была темна, а злой холод вгрызался в самые кости, но останавливаться было нельзя. Смерть следовала по пятам.
– Мама, куда мы…
– Тише, солнышко, – шикнула на дочь женщина, озираясь в поисках погони.
– А как же папа? – зашептал мальчик. – А как же…
– Тсс, – оборвала женщина, крепче стиснула его ладонь и ускорила шаг.
Ни мальчик, ни его старшая сестра не посмели произнести больше ни словечка: оба чуяли напряжение матери, оба видели, как безмолвные слезы катятся по ее лицу, сверкая в свете луны.
Они все бежали и бежали, не заговаривая о тех, кого оставляли позади, и о том, что потеряли этой ночью.
Едва закрывая глаза, женщина вновь видела, как горит их дом, как мужа с младшей дочерью тащит прочь королевская стража, а младший сын…
Она не сумела подавить всхлип.
Сын погиб.
Умер.
С усилием она справилась со следующим всхлипом. Одно радовало: старшие дети послушно затаились, пока она кралась назад – узнать, как обстоят дела, – и не видели того, что теперь вечно будет преследовать ее в кошмарах.
Как меч пронзает его тельце.
Как муж молит о помощи.
Как кричит дочь, пытаясь дотянуться до малыша, спасти его.
Но она не успела.
– Мам, мне больно!
Тихая жалоба сына заставила ее ослабить хватку и шепотом извиниться. Больше она ничего не смогла сказать: чувства душили ее.
Они несколько часов следовали вдоль извивающейся реки Алдон, не замедляя шаг и то и дело озираясь в страхе погони. Стражи нигде не было видно, но мать не рисковала останавливаться, пока они не добрались до подножия гор Армине. Здесь, в глуши, есть убежище, как ей сказали. Место, где можно спрятаться, если с ней и ее близкими случится наихудшее.
Когда она услышала это предложение из уст укутанного в плащ незнакомца на рынке, она рассмеялась, словно он пошутил, и прикинулась, будто не представляет, с чего бы ее семье угрожала такая опасность. Они просто скромные трудяги, ответила она тогда, ее муж – деревенский лекарь, а она сама – любящая жена и мать.
Она не понимала, как ее выследили. Годами она скрывала, чья кровь течет в ее венах.
«Кровь предателей», – говорили одни.
«Кровь королей», – отвечали другие.
Или королев – в ее случае.
Она сделала все, что было в ее силах, чтобы отгородиться от слухов о том, что все больше мятежников ищут потомков прежнего монарха. Она сменила имя, стала новым человеком. Ей лишь хотелось прожить тихую жизнь рядом с любимой семьей.
Сегодня у нее отняли половину семьи.
Внутри сломалось что-то жизненно важное, пока она смотрела, не в силах помочь.
Никогда больше она не желала вновь ощущать подобную беспомощность.
И никогда не позволит себе ее ощущать.
Поэтому, направляясь вместе с двумя уцелевшими детьми к убежищу – крытому соломой домику глубоко в заснеженном лесу, – мать приняла решение.
Она трижды стукнула онемевшим кулаком по деревянной двери, и та распахнулась, явив взору укутанного в плащ человека с рынка в сиянии люминиевых ламп, бьющем изнутри. Там же были и другие – они сгрудились перед очагом и с любопытством посматривали в ее сторону.
– Вот так сюрприз, – сказал человек в плаще, оценивающим взглядом окидывая и мать, и дрожащих детей; капюшон он откинул ровно настолько, чтобы стало видно обветренное лицо.
Женщина подняла на него изумрудные глаза, прижала к себе сына и дочь и ответила:
– Мы пришли присоединиться к вам.
Все в комнате застыли, как статуи, но человек в плаще лишь склонил голову и повторил:
– Присоединиться к нам?
– Я знаю, кто вы такие и чего добиваетесь, – прямо заявила она. – Без меня вам не победить.
