Откорректированный, отредактированный и многажды вычитанный текст книги был готов для передачи в печать, и тут меня осенило. Необходимо предисловие! Надо объяснить читателю – вкратце, пространных преамбул никто не читает – почему я вдруг сменил жанр, и что это вообще за жанр: «Фантазии на белогвардейскую тему».
Всё просто. «Фантазии» – потому что заимствованное слово «фэнтэзи» царапает мне слух, равно как и термин «попаданец», вызывающий ассоциацию с одним умеренно неприличным словцом.
Эту книгу я начал писать летом 1998 года в крайне трудный для меня период жизни. В ходе жёсткого противоборства с организованной преступностью я пропустил удар. Криминальная структура поставила мне, многоопытному к тому времени сотруднику прокуратуры, «шах». Я понимал, что ситуация повлечёт для меня серьёзные потери, вопрос был в их масштабах. Последствия напрямую зависели от моего самообладания.
И тогда, дабы не впасть в уныние, я в фантазиях переместился вслед за своим персонажем в далёкий 1919 год. Нехитрый психологический приём помог мне выстоять.
Новым форматом я надеюсь привлечь читателей, интересующихся трагическими событиями гражданской войны в России.
Оговорюсь, что жанр позволяет мне не придерживаться добуквенной исторической канвы.
Вместе с тем я рассчитываю сохранить аудиторию, ждущую от меня новых полицейских романов. Ведь, оказавшись в прошлом, главный герой «Зоны комфорта», знакомый читателям по романам «В понедельник дела не делаются» и «Эффект присутствия», останется сыщиком по своему духу. А повествование от первого лица позволит заглянуть в самые потаённые уголки его мятущейся души и прошлой жизни.
Желаю приятного чтения! Очень надеюсь не разочаровать.
Автор
1
Я боялся пробуждения.
Я достоверно знал, каким мучительным оно придёт. Каюсь, но просыпаться со страшного похмелья для меня дело заурядное.
Почти полтора месяца (сорок суток и ещё двое, если быть скрупулёзным) пребывал я в полной завязке! Ни пивка себе не позволял, ни сухонького даже. За этот светлый промежуток у меня крылья прочкнулись под лопатками, как у тёзки архангела. Нимб над головой включился неоновый, дневного освещения…
И вдруг на тебе – по самое «не балуй»:
– Сектор «банкрот»! Все ваши очки сгорают!
Я не выживу сегодня… Сдохну… загнусь… склею ласты…
Я попытался удержаться в тёплой волне сна, в зыбком мире иллюзий, где хоть рваное, но забытье, но мне снова начали мерещиться бутылки-непроливайки с лимонадом, из которых сколько ни пытайся, не напьешься. Стали скалиться глумливо вурдалачьи рожи с дрожащими фиолетовыми языками. толстыми, нагло вываленными. Помоечное содержимое рта душило. Мочевой пузырь напрягся до звона.
Но я не в силах был подняться и отворить гульфик. Почему-то, когда на клапан давит совсем невмоготу, во сне обязательно начинает в цветах и красках рисоваться соответствующий физиологический процесс. Вот только желаемого облегчения он не приносит.
– За что мне эти муки, Го-о-осподи!?
Риторический вопрос получился идиотским. За какие грехи – я ведал доподлинно. А к мукам абстиненции (моральным и физическим) с моим питейным стажем пора было привыкнуть.
Из чёрного похмелья, с самого его илистого дна наверх только два пути ведут – экстенсивный и интенсивный. Как два способа развития экономики в курсе политэкономии капитализма, который на первом курсе юрфака читал нам одноглазый профессор Голубятников.
Экстенсивный – суть стоическое противление накатывающей рвоте, кружению головному и сердечному жиму. Выздоровление тут приползает медленное и невыносимое. На улитках приползает, на черепахах…
Сегодня что у нас на календаре? Суббота? К утру понедельника я оклемаюсь. Наверное…
