Эти клиенты мне не понравились сразу – суетливые они какие-то. Отец про таких говаривал: «Словно ёжиками из-под полы торгуют».
И запросы высоковаты. Попробовали, не отходя от кассы, быка за рога взять, мол, отведёшь в Город, причём в самый центр. И денег для такой работы посулили не то чтобы много – десять золотых [1]. Но делать нечего – Янек дочку замуж выдаёт, а я помочь обещал, да и сам не работал давно, деньги почти закончились. Конечно, и без денег прожить можно, благо людей добрых, отзывчивых и хоть чем-то мне обязанных в округе много. Но в нахлебники я пока не рвусь.
– Ну так как, следопыт, берёшься? – пронзительно-звонкий голос одного из гостей оторвал меня от размышлений. «Да уж, крепкий мускулистый дядька ростом за метр восемьдесят, а голос как у кастрата… И с квадратной волевой челюстью и кустистыми бровями совсем не сочетается».
– Как пойдём, на колёсах или на лошадях? – я постарался отыграть ещё пару минут на размышления.
– На колёсах. На кобылах пусть «колхозники» ездят! – презрительно скривив рот, ответил «скрипучий».
«Ого, а это что такое?» – Вообще-то после Тьмы труд крестьян у всех порядочных людей был весьма уважаем, как-никак выжил народ именно благодаря им, а не запасам стратегическим. Да и сколько их, тех запасов, было? На тридцать лет ни при каком раскладе бы не хватило.
– Что у вас за колёса? – поинтересовался я у него, хотя машины гостей разглядел, ещё когда они только ехали к посёлку. Ничего особенного – обычные тачки для наглых и глупых понтомётов: два «рэнджа» [2] со срезанной крышей и какой-то японский «паркетник», переформатированный доморощенным автодизайнером в «спецназмобиль».
Люди же, понимающие что к чему, в наших краях на прожорливых и капризных «англичанах» не ездят. А если и ездят, то на «дефах» [3], а никак не на «рэндже». Надо будет глянуть, а то, может, у них и шильдик «Sport» где-нибудь приляпан?
«Паркетники» тоже не в ходу – нежные больно, да и внедорожные качества – одно название. Десятками встречаются они по обочинам наших «дорог», где их бросили бывшие хозяева, отчаявшиеся в своё время выбраться из осенней грязи или зимних заносов. Без колёс, стёкол, а то и без моторов, они представляли собой воплощённый символ древнего-предревнего высказывания: «Советское – значит отличное!»
«Интересно, это потомки «рублёвых» или сами дошли до жизни такой?» – этой мыслью я сплюнул «скрипучему» под ноги и повернулся к главному, как мне показалось, в компании нанимателей, немногословному коротышке лет пятидесяти. В пользу моей версии говорили возраст и цепкий пристальный взгляд серо-зелёных глаз.
– А поприличней у вас «колёс» нету, что ля? – если что, я и под деревенского закосить могу легко.
– «Тигр» устроит? Или «молоток»? – спокойно ответил тот, незаметным (но не для меня) жестом заткнув «скрипуна».
– Ну, это – совсем другое дело, начальник! – Я улыбнулся своей фирменной «следопытской» улыбочкой (улыбкой это можно назвать только с большой натяжкой – скорее оскал получается, но при общении с другими «вольными бродягами», встречающимися на наших просторах, приходится быть в образе). – Куда пойдём?
– Ты пока не сказал «да», Заноза… – Главарь вытащил из кармана какую-то разноцветную коробочку. «Вот это да!» – приглядевшись, я мысленно присвистнул. Не каждый день меня нанимают люди, курящие настоящий довоенный «Парламент»!
– А вы пока не сказали, куда надо идти…
– Верно. – Главарь закурил и, медленно выпустив дым после первой затяжки, продолжил: – Есть одно местечко рядом с Третьим кольцом…
– С Третьим нашим или Третьим ихним? – Я постарался, чтобы лицо моё осталось невозмутимым.
– Так это одно и то же… – наниматель продемонстрировал своё знание реалий. – Так проведёшь нас? Мы тебя в долю берём, Заноза.
