…Эта пещера чем-то отличалась от анфилады предыдущих.
Стены, как будто сложенные из темного сапфира, матовые сталактиты, по которым время от времени пробегали разноцветные волны.
Это не походило на прежние – хрустальные своды подсвеченные откуда-то из глубины ровным зеленым светом, обсидиановые залы, где его облик отражался в тысячах зеркал, низкие и широкие диоритовые коридоры, пресекавшиеся под прямым углом с такими же, неотличимые друг от друга.
Ничего общего не было и с тем непонятным и жутким коридором – где в нишах тоже были зеркала – но не отражавшие его. А иногда – отражавшие не его. Или не совсем его.
И уж ничего похожего на огромный низкий сводчатый зал, со множеством арочных проёмов ведущих в разных направлениях – из некоторых тянуло ледяным промозглым холодом, из других несло тяжелым жарким ветром и изливался угрюмый багрянец мерцающих бликов непонятного пламени.
И еще – было в этом месте какое-то особое глубинное спокойствие и ощущение если не безопасности, то отсутствия прямой угрозы.
Наверное поэтому он решил сделать тут привал, бросил рюкзак на отполированный природой (или чьими то руками) каменный пол, уселся привалившись спиной к прохладной стене, и прикрыл глаза.
Но долго отдыхать ему не довелось. Внезапно уха его коснулся странный ритмичный звук – почти на грани слышимости.
Весь обратившись в слух, человек долгие минуты напряженно вслушивался, не шевелясь, боясь даже вздохнуть. Какое-то мгновение он думал, что чувства его подводят, но звук не пропадал, становясь уже явственным.
Теперь стало ясно, что доносится он из третьего прохода слева. Звук вполне тривиальный, но тут, в этом мертвом кристаллическом мире неуместный и невозможный – звук шагов беспечно приближающегося человека.
И в нем слышался то перестук высоких дамских каблучков, то лязг подбитых металлом тяжелых ботинок, то сухое пощелкивание элегантных модельных туфель; а то вообще цоканье копытцев.
Человек машинально вытащил из петли на поясе игольник, хотя наверняка последние боезаряды были расстреляны у Нефритовых ворот, оставшись в телах хорнитов.
Затем, с горькой усмешкой сунул его обратно, и выдвинул из ножен клинок.
Лезвие меча отливало угрюмой глубокой тьмой, в которой изредка можно было уловить серебряные просверки. Подумав немного, он вернул странное оружие в ножны.
И спокойно принялся ждать – кого пошлют ему неведомые хозяева этих подземелий на окраине вселенной, в чьем облике явится тот, кто ответит на его вопросы. И он даже догадывался – кто это может быть.
Система Иштар. 1 сентября 1504 года от Первой Высадки.
Борт яхты «Звезда судьбы».
...Короткий сухой грохот донесся откуда-то снизу, из глубины нижних ярусов корабля, и следом за ним наступило мгновенное затемнение. Исчез мягкий свет диодных ламп за панелями обшивки, и лишь аварийные люминофорные пластины светились, складываясь в надписи...
...Антон растерянно смотрел на капитана, ожидая объяснений или команд. Но Эрангеквист похоже сам пребывал в недоумении.
Несмотря на подсветку в рубке было темно – лишь в блистере над их головами завис серый шар Гильгамеша бросая отблески на еще считанные мгновения назад расцвеченные цветовой индикацией, а ныне тускло-серые плоскости монитор-пульта. Рядом с планетой висело несколько неровных клякс – луны планеты-гиганта.
Да – всё именно так и произошло. Короткий сухой грохот донесшийся откуда-то снизу, и затем – мгновенное затемнение.
Капитан как показалось Антону неуверенно нажал несколько сеснсоров – но пульт по прежнему был мертв – лишь сияла зеленоватым система аварийной индикации реактора. "Сбой системы, перевод в состояние ожидания".
Это значило что после отключения главного компьютера встроенные процессоры автоматически перевели реактор в минимальный режим. А компьютер вырубился из-за отсутствия питания. А это значит...
