Часть 1. Леди «огр» в дырявых джинсах.
– Ты что там заснула, старуха?! – грозно рявкнул Рогбир, оторвавшись от бурдюка с вином и в очередной раз обвел брезгливым взглядом убогое жилище знахарки. – Два часа к ряду бормотала свои бесовские заклятия и вдруг, на тебе, заткнулась. Часом не померла там? Эй, слышишь меня, старая ведьма?!
– Умерь свой вахлацкий пыл, Рог, иначе выпровожу наружу, – раздался скрипучий старческий голос из-за ширмы, отгородившей угол сруба. – В моем ремесле важны терпение, покой и безмолвие. Мне нужна мертвая тишина!
– Если до рассвета ты не исполнишь волю моего господина, клянусь богами, ты упокоишься навеки, – не унимался Рогбир, угрюмо оглядывая занавесь, на которой в колышущемся свете свечи подрагивала тень горбуньи с всклокоченными волосами. – Я лишу тебя головы!
– Еще одно слово и я наложу на тебя печать немтыря, и твой грязный язык отсохнет водерень, – сердито воскликнула старуха, и Рогбиру показалось, что даже через занавеску он встретился с её пронизывающим ведьмовским взглядом.
– В самом деле, Рогги, уймись, не мешай мудрой Гонзанне кудесить.
Кряжистый коротышка, сидевший около очага со скрещенными на сарацинский манер ногами, попытался усмирить перебравшего товарища.
– Брысь, отсюда Игрень! – раздался голос Гонзанны. – Иди, за гостями присмотри, пока чего не стянули! С них станется!
Рогбир и карлик возмущенно переглянулись, усмотрев явную иронию в словах старухи, но вслух высказывать протест не решились.
Из-под занавеси, неспешно, с задетым чувством собственного достоинства, выбрался котяра, по окрасу совершенно не подходивший окружающему антуражу. Ведьминому коту, прозябавшему на болотах, положено было быть черным как смоль, исполненным мистической загадочности, навевая одним своим видом минорные мысли о бренности всего сущего. Этот же обитатель дома на болотах был светло-рыжим, лощеным и вместе с тем простым как дворовая псина.
Кот подошел к сидевшему карлику и потерся о его колено. Первым желанием коротышки было отшвырнуть кота куда подальше, в окно, например, но он лишь ласково погладил пушистого рыжего демоненка. Карлик был в таком нервозном состоянии, что если бы о его колено вместо кота потерлась какая-нибудь склизкая жаба с петушиным хвостом, он бы и её погладил. Коротышка считал, что с ведьмовскими питомцами лучше не ссорится, тем более на их территории.
Поглаживая кота, карлик понизил голос и сделал другу внушение:
– Лучше её не злить, старина. Иначе она не посмотрит и на то, что ты налакался как свинья и к тому же являешься доверенным лицом короля. Наведет такую сглаз-порчу, будешь потом всю ночь в кустах тужиться, одной рукой москитов, другой – кикимор отгонять. Поверь, Рогги, я знаю, о чем говорю. Такого о колдуньях и ведьмаках наслышался, поседеть в пору, – провел он рукой по своим черным как смоль волосам, –Садись, садись, дружище.
Рыжий крысолов, словно выражая согласие с карликом, с немым укором поглядел на стоявшего посреди избы человека и отправился по своим кошачьим делам, бесстрашно выскользнув за неплотно прикрытую дверь в чавкающую мглу болота.
Несмотря на количество и крепость выпитого, Рогбир послушно опустился на кругляш чурбака и немигающим взглядом уставился на танцевавшие в очаге языки пламени. Верный пес короля Арлинга Великодушного, «дикий рыцарь», он вовсе не желал ссориться с изощренной в колдовских делах старой знахаркой, выполнявшей кое-какие указания короля. Просто нервы взыграли.
Еще бы им не взыграть.
Бесстрашный в бою, сэр Рогбир, старался за десять верст обходить стороной гиблые места, предвзято относился к всякого рода «слугам дьявола» и их чародейскому ремеслу, и совсем уж мало радости ему доставляло выполнение сомнительных поручений короля. А в этот злополучный раз, все три напасти сошлись в единое – убитый горем король Арлинг, послал его на ночь глядя на Проклятое Болото, к бесовской ворожее с весьма щекотливым поручением, – ну как тут не перебрать со старым добрым алахетским вином.
