Однозначно, это было самое потрясающее за последнее время наше путешествие. Мы прибыли в Барселону ранним утром со стороны моря и сразу направились на местную достопримечательность – гору Монтжуик. Нарезанный кусочками город лежал у наших ног. Обнявшись, мы пили кофе, а потом двинули вниз – так начался очередной день рождения Марины. Уже через полчаса мы вблизи любовались храмом Святого Семейства и другими шедеврами великого Гауди, а впрочем, не только его.
Это было наше первое касание испанской земли, поэтому всё воспринималось особенно ярко. Огромные площади, сказочные домики с кривыми окнами, Готический квартал – всё это смешалось в сознании, оставив ощущение нереальности происходящего. Мы мерили каталонскую столицу шагами, бредя наугад, и между кофе-брейками в уютных забегаловках старались увидеть что-то из того, что обычно не попадает в туристические справочники. Был октябрь – погода как нельзя более способствовала нашему путешествию, ощущению полноты жизни и единства с миром. Всё было прекрасно, но мало: вечером в порту нас ждал круизный лайнер – плавающий мини-город с бассейнами, ресторанами, спортзалом, театром, танцполами и музыкой на любой вкус. День закончился тихим праздничным ужином на палубе.
Глядя на удаляющийся берег, мы приняли твёрдое решение вернуться сюда, а наша влюблённость в жизнь приумножилась влюблённостью в этот город. Мы рассуждали: если один день пребывания в Барселоне даёт столько радости, то, наверное, проживание здесь автоматически делает любого человека счастливым.
– Не знаю, как я вообще не умерла за эти три месяца, не убила ни себя, ни его, ни кого-то, кто бы попался мне под горячую руку, – рассказывает свою историю наша клиентка Надя.
В своё время она приняла предложение руки и сердца от симпатичного иностранца и уехала из своего городка под Полтавой за ним.
– Как только дверь его дома захлопнулась, красивые ухаживания закончились, начался ад, – продолжает она. – Уже позже, сбежав домой в Украину, я прочитала книгу «Мужья-тираны. Как остановить мужскую жестокость». И поняла, что каждое слово в ней – о моём бывшем партнёре. Я подвергалась полному, тотальному контролю, он ревновал меня к ветру и выносил мозг за любую мелочь. Он ходил на работу, я сидела дома, но при этом он пытался полностью ограничить моё общение с миром, названивая мне каждый час. Мы встречались с его друзьями, в среде которых он считается остроумным и обаятельным человеком. Но как только мы оказывались наедине, он просто начинал «съедать» меня.
Стоит ли говорить, что, будучи полностью зависимой от него материально, я не могла ничего себе позволить. Человек, даривший мне в Украине по тридцать пять роз, превратил выдачу денег в настоящее издевательство. Оказавшись на своей территории, он тщательно изучал все мои чеки и вёл допросы с пристрастием относительно каждого потраченного мной цента. Если я купила дешёвое масло, значит, я купила плохое масло, если я купила дорогое масло, значит, хочу его разорить. У меня не было правильных ответов. Любое моё действие было ошибочным, с его точки зрения. Отсутствие действия – тоже нарушение.
Но как только я начинала заикаться о расставании, он становился мягким, рассудительным, внимательным. Говорил о своих ошибках, о том, что хочет исправиться. Выглядело это всегда очень убедительно. И как только я соглашалась остаться, всё сразу менялось, он становился тем, кто он есть. Унижения после таких сближений были наиболее сильны.
Дошло до того, что я сильно заболела: у меня по всему телу высыпали гнойники. При этом мой, с позволения сказать, мужчина сначала не хотел везти меня в больницу, но моё состояние резко ухудшилось, и мы пошли к врачу, который сказал, что виной всему нервы. Мой «любимый» не поверил доктору, поэтому не стал покупать мне лекарства. И тогда я решила бежать. Несмотря на тотальный контроль, я связалась со своей подругой, которая помогла мне купить билет на самолёт. Я улетела, ничего не сказав, потому что боялась, что, если сообщу ему о своём решении, он что-то придумает, чтобы задержать меня, например скажет, будто я у него что-то украла… В Киеве я почувствовала, что вырвалась из конц-лагеря. Шла по Крещатику и рыдала от счастья…
