Новоторжский уезд, май 1861 года
Тишину дремавшего майского леса бесцеремонно нарушили стук копыт и детские голоса.
– Спорим, я первый дома буду, – задыхаясь от быстрой езды, выпалил темноволосый мальчишка, придержав разгоряченного коня.
– Я и спорить не буду, – ответил гарцующий рядом юноша. Он был похож на первого, но старше и более плотно сложенный. – И так ясно, что по этой тропе к усадьбе не проехать.
– Дорога тут точно ближе – заодно и проверим. – Братьев догнал ещё один мальчик.
– Хорошо, но только чтобы отец не узнал: проведает, что я вас в лес одних отпустил, устроит мне, – подумав, согласился старший. – И на что спорить будем?
– А давай на твою лодку, – не раздумывая выпалил первый наездник.
– Хорошо, но, если проиграете вы, отдашь своё седло.
– Отлично.
Двое мальчиков свернули в лес и поехали по еле заметной тропинке, а юноша продолжил путь по дороге.
– Саша, а ты не боишься, что Михаил расскажет Петру Андреевичу, что мы поехали через лес без взрослых?
– Нет, Костя, это не в его духе. И согласись, однообразие вгоняет в скуку. Мы эту дорогу вдоль и поперёк знаем. То ли дело попытаться найти верный путь самим.
– Наверное, ты прав. – Друг несколько минут молчал. – Только как бы на неспокойных людей не натолкнуться. Ведь бунтуют мужики.
– Так это далеко, не у нас. Отец в добрых отношениях с крестьянами.
– Все так говорят – в добрых, а потом раз – и с вилами к дому идут. Хорошо, если пошумят да разойдутся. А то ведь…
– Что? – иронически произнес Саша, уверенный в своей правоте. И это не укрылось от Кости.
– А то, что у Пушкина написано: «бессмысленный и беспощадный бунт». Читал ведь?
– У нас такого не будет.
– И хорошо. Разве я хочу, чтобы было? Совсем не хочу. Просто вспомнилось.
Мальчики замолчали, подчинившись величественной тишине природы. До усадьбы нужно было проехать несколько километров, и не везде тропа различалась так же четко, как возле дороги. Этот лес был очень стар. Он помнил спокойные времена без людей и первых крестьян, отвоёвывающих каждый кусочек пашни у исполинских сосен.
Александр, младший сын князя Петра Андреевича Трубецкого, был источником постоянного беспокойства не только для родителей и бесчисленной родни, постоянно гостившей в имении, но даже для соседей. Его забавы порой были опасны. Однажды, начитавшись романов Фенимора Купера, он подговорил дворовых мальчишек играть в индейцев и заблудился в лесу. Ему приключение понравилось, однако тем, кто вёл поиски, было не до веселья. Ведь совсем недавно он устроил сплав на плоту и пытался удрать в странствие с цыганским табором.
Потому-то отец строго-настрого запретил отпускать Сашу куда-либо без присмотра старших.
Полумрак и мерное движение навеяли на Костю воспоминания о раннем детстве. Тогда он жил в маленькой деревеньке отца, и родной дом не казался бедным и старым. Мальчик считал его самым лучшим, а отца – самым сильным и добрым человеком на земле. Бывало, они со старшим братом и сестрой ходили вот в такой же точно лес, который начинался сразу за деревенской околицей. Костя очень любил собирать ягоды и грибы, наблюдать за мелкими доверчивыми зверьками и птицами. Больше всего запомнились мальчику минуты отдыха: они выбирали светлую зелёную полянку, рассаживались поудобнее и весело болтали о разных интересных вещах. Сестричка доставала из корзинки и выкладывала на чистую тряпицу нехитрый обед.
Вольная жизнь закончилась, когда отец, вконец измученный бедностью, нашёл место в столице, поручив детей заботам разных родственников. Так три года назад Костя Муратов очутился в богатом тверском поместье Трубецких и стал лучшим другом Саши.
