Она танцует в одной тонкой сорочке с кружевным лифом, через который просвечиваются нежно-бежевые ареолы сосков. В такт томной мелодии покачивает бедрами, смотрит на своего партнера и кокетливо закусывает нижнюю губу. Приподнимает подол, откровенно демонстрирует отсутствие белья.
Его взгляд наполняется горячей похотью, спускаясь вниз по ее телу на интимную стрижку – вертикальную полоску волос на гладковыбритом лобке. Он приподнимается с кровати, чтобы поймать соблазнительную танцовщицу. Но она смеется в ответ на желание коснуться ее, отходит на пару шагов, поворачивается спиной и вновь будто невзначай приподнимает сорочку, оголяя округлые ягодицы. Прогибается как кошка, развратно показывая розовую плоть. На пояснице чернеет татуировка. Змейка, обвивающая ветвь розы. Греховно, заманчиво, и в тоже время пугающе.
Иди ко мне, малышка, – хрипит он, и его голос от сильного возбуждения становиться ниже и бархатнее.
– Подожди, – усмехается она, отходит от кровати, и что–то ищет в своей сумочке.
– Я положил сюда защиту, – говорит он, и хлопает ладонью рядом с собой. – Иди скорее, я уже не могу...
Сдергивает с себя боксеры и сдавленно постанывает. Он прикасается к основанию эрегированного члена с ярко–красной головкой, и проводит вверх–вниз.
– Ты сейчас все пропустишь, киска! Хватит дразниться, – рычит от нетерпения, а вторая рука сжимает покрывало на кровати. Он начинает злиться.
Она запрокидывает голову и громко смеется. Ей нравится эта сексуальная игра. Нравиться его первобытная ярость от невозможности обладать своей самкой. Локоны волос игриво рассыпаются по ее плечам, но она продолжает обольщать мужчину. Невинно скидывает тонкие бретели, и лиф сорочки опускается на уровень талии.
–М–м–м–м, потерпи, милый, – шепчет она, и игриво подносит палец к губам, в жесте «помолчать».
Приподнимает руками копну волос, обнажая шею и позволяя ему любоваться ее стройным силуэтом. Пряди падают ей на плечи, и она вновь, как грациозная пантера, двигается в эротическом танце, имитируя движения во время половой близости. Поглаживает грудь, сжимает соски, которые становятся твердыми камушками от неистового желания. Запрокидывает голову, и прикрывая глаза, постанывает.
– Не могу больше, – он прыгает с кровати и жадно накидывается на нее...
Темнота…
Вспышка!
Одна, вторая…
Свет.
Яркий.
Режет глаза, и заставляет повернуть голову набок. Кое как поднимаю тяжелые веки, облизываю пересохшие губы.
Я в больнице. Ослепительно белый потолок сразу врезается в сознание ярким пятном. Стены нежно-бирюзового оттенка, прямо напротив висит ЖК–телевизор, а чуть дальше шкаф для одежды. Писк аппаратуры, отсчитывающий мое давление и сердцебиение, начинает раздражать. В локтевом сгибе торчит шприц с капельницей. Попыталась пошевелиться, но жуткая, отдаленная боль молнией отозвалась в измученном теле. Полная разбитость и невыносимая слабость.
Притронулась к голове. Бинты! Значит я не просто потеряла сознание где-то на улице, со мной что-то случилось.
И тут я осознала самое страшное.
Я не помню. Ничего. Никого.
Пустота. Безмолвная. Черная.
От паники тут же усилился писк приборов, и я попыталась приподняться на кровати. Адский ужас пронзает каждую клетку, и появилось невыносимое желание сбежать отсюда, лишь бы найти себя в беспросветном сознании. Прийти в себя, осознать, кто я на самом деле.
Голова неприятно закружилась, перед глазами запрыгали темные мушки.
Я нервно искала знакомые мне вещи. Без разницы, что это могло быть, хоть влажные салфетки. Только бы понимать, что это именно моя вещь, и я хозяйка.
Попыталась заглянуть в прикроватную тумбочку, но от смены положения, я почувствовала, как в голове словно зазвенел огромный гонг, в который били каждую секунду, и эхо отзывалось новым мучением по всему телу.
