Глава 1. Смерть и забвение
На проект-панно зажглась красная надпись:
Радиационная опасность. К-коэффициент – 20%%%%%
Оценка радиационной обстановки…
На этом система зависла, отображая крутящееся колёсико. То ли показатели были настолько сложные, то ли бортовой компьютер неисправен.
Мой спутник отложил планшет, на котором во время полёта смотрел дебильные стендап-шоу. Все полтора часа мне пришлось слушать гогот, ржаку и шутки на татарском, русском и китайском. На всех языках – пошло и глупо. Даже досадно, что звукоизоляция в салоне такая, что не слышно винтов. Лучше слушать их треск, чем эти потуги на юмор.
Спутник поднялся с кресла, открыл шкаф:
– Размер?
Я тоже поднялся. Самостоятельно выбрал костюм радзащиты.
– Вот такими деталями вы, бойцы, себя и выдаёте, – усмехнулся мой провожатый.
– Не понимаю, о чём ты.
– О том, что не доверил мне выбор.
Я расстегнул чехол. За двадцать секунд, превышая норматив, оделся и проверил работоспособность костюма:
– Папа учил не доверять незнакомым. Тебя, прости, впервые вижу.
Сел обратно, не выпуская из вида штурвал. Собеседник проследил за моим взглядом:
– И руль постоянно пасёшь.
– Может, я никогда не видел, чтобы боевой вертолёт сам себя пилотировал.
– Всё ты видел. – Он застегнул костюм (почти уложился в норматив). – И прекрасно знаешь, что если сейчас нас собьют, то лучше взять управление на себя.
– Разве вертушка не оснащена динамической защитой?
– Ясен чёрт, защита подорвёт ракету на подлёте, но для этого в них и встроен гамма-излучатель. ЭМ-импульс после взрыва ракеты выведет комп из строя. Он тупо не потянет просчёт аварийной посадки. Вот ты и сидишь на измене, готовый прыгнуть в кресло пилота. Кто воевал, тот знает.
Последняя фраза уже прозвучала в динамиках моего костюма радзащиты. Хотел ответить, что бортовой комп и без импульса глючит, но промолчал. И без того беседа получилась довольно глупой. Мы обменивались очевидными знаниями, прощупывая друг друга на предмет, кто больше врёт о себе?
Он взял планшет и перебросил на проект-панно карту:
– Начинаем снижение.
Значок нашего Ми-200 СУ перемещался по территории, заштрихованной жёлтым и чёрным. Формально земли принадлежали Китайскому Казахстану, автономной республике в составе Китая, на деле – никому. Несколько десятков лет прошло после даты последней ядерной бомбардировки. Высокая радиация обещала пробыть здесь ещё пару веков.
Лучшего места, чтобы обустроить незафиксированную точку доступа в Адам Онлайн, не найти. Даже если и проследят сигнал, то ровно до границы заброшенных территорий. Далее никакая электроника не вычислит точное положение ванны – слишком сильные помехи.
Вместо карты на проект-панно включилась нижняя камера: остатки разрушенного городка, пунктиры улиц, как перерезанные вены. Рассвет ещё не начался, поэтому камера работала в ночном режиме, придавая развалинам ещё большей безжизненности.
– Только не говори, что ванна на поверхности установлена.
– Обижаешь, брат, – ответил спутник. – Она так глубоко под землёй, что слышно, как снизу шайтан из ада стучится.
#
Начинающийся рассвет едва окрасил безжизненное небо. Развалины города утопали в синеве. Я стоял на земле возле раскрытого грузового отсека вертолёта.
– Вон там, под кирпичами поищи, – сказал мне спутник, из глубины салона.
Вообще, такие как он, назывались «лендлорды». Люди, владеющие «лендингами», помещениями, в которых располагались системы нефиксированного выхода в Адам Онлайн. А таких как я, что хотели скрытно выйти в виртуальный мир, звали «квартиранты». Или, учитывая квантовую природу экстернета, – «КВАНТиранты».
Под грудой кирпичей прятался конец шланга с механизмом перекачки жидкости. Шланг легко тянулся из дыры в земле. Лендлорд вытянул из салона второй такой же шланг. Мы подключили концы к двум цистернам диссоциативного электролита, что занимали половину грузового отсека вертушки. На боках цистерн, кроме надписей на татарском, китайском и английском, красовались наклейки с гербом Казанской Народной Республики.
