На удивление всем жителям маленького городка Мотру, что находится в Румынии, та летняя ночь была холодной и непривычно тихой. Звери и птицы притаились в укрытиях. Завсегдатаи баров уже давно вернулись в свои пропитанные алкоголем дома. Милующиеся парочки, жаждущие романтики, еще до полуночи разбежались по квартирам, чтобы поскорее спрятаться от тоскливого мрака ночи. На памяти уроженцев тех земель, даже самых престарелых, никогда еще лето не было столь морозным.
Полная луна ярким прожектором освещала небосвод. В маленьком домике на окраине города в нестерпимом ознобе проснулась Делия Брэтиану. Кости рук и ног ломило, лопатки сводило до скрежета в зубах. Окно было открыто настежь, и ставни барабанили о бетонную стену дома. Неистовая судорога разбудила девушку и безжалостно пронзила все тело. Темно. До выключателя не дотянуться, а угли в камине догорели, и слабо мерцавшие искры не способны были рассеять мрак. Девушка поднялась с кровати и на ощупь подошла к окну. С усилием она притянула раму, затворила задвижку. Делия не понимала, что именно заставило ее проснуться. Пульсирующая боль? Нарастающая тревога? А может, дело в насквозь промокшей ночной рубашке? Пот градом лился со лба, руки были мокрыми. Она судорожно вытерла лицо одеялом. Холод наполнил комнату. Стараясь успокоить разум и чувства, она еще плотнее закуталась в одеяло и вновь погрузилась в сон.
На рассвете, еще сонная, Делия вошла в ванную, располагавшуюся прямо в ее комнате, поднесла руки к умывальнику – и остолбенела. Отражение в зеркале напугало ее. То, от чего спрятала густая темнота ночи, безжалостно настигло при ярком свете утра. Руки и лоб, которые во мраке она усердно вытирала от пота, были в засохшей крови, а лицо – в мелких царапинах; тело покрывали ссадины с уже запекшейся кровью. Длинные темные волосы растрепались и спутались. В больших карих глазах застыл страх. Румянец сошел со щек. Обычно имевшие форму бантика губы побелели, искривились и словно бы онемели.
Делия торопливо крутила кран – ей хотелось скорее отмыться от крови, за ночь въевшейся в кожу. Но вода из выкрученного до предела вентиля текла тонкой струйкой. Она попробовала снова. Безрезультатно. Проверила вентили в душе – ни капли. «Утро страшнее любого фильма ужасов», – мелькнуло в голове.
– Дядя, воды нет! А тут дело срочное! – крикнула Делия.
Почти все свои девятнадцать лет девушка прожила у дяди с тетей. Что было о них известно? Примерно то же, что человечество знает об инопланетянах. Хотя, кажется, о вторых известно все-таки больше. Такая секретность объяснялась тем, что господин и госпожа Брэтиану все эти годы толком ни с кем не общались. Впрочем, они редко общались даже между собой. Любой диалог между родными напоминал нелепое цирковое представление, где каждый осознанно играл мима. Для нелюдимых супругов их ветхий каменный дом, что стоял в отдалении от остальных, был единственной отрадой. Здесь они жили в полной тишине и абсолютном спокойствии.
Стево Брэтиану часами мог разбирать вещи в старом сарае на заднем дворе или заниматься витражной росписью изделий из стекла в гостиной. Почти вся посуда в доме и все предметы декора были результатом его кропотливого труда. До того высокий, что едва проходил в дверной проем, сухощавый, с темными курчавыми волосами и не по моде длинными бакенбардами, дядя Делии отличался чуть более приятной немногословностью, чем его жена. И если Делия хотела с кем-то из домашних помолчать, то всегда отдавала предпочтение дяде. Их безмолвное общение уютными вечерами с кружкой имбирного чая и книгами радовало и успокаивало девушку.
