Солнце медленно скрывалось за горизонтом, окрашивая небо
удивительными красками. Каждая проплывающая тучка, облака были
уникальны и своеобразны. Они хранили в себе остатки лучей, отдавая
дань солнцу.
Тепло постепенно уходило, разрешая Земле остыть. Время близилось
к вечеру. Животные, птицы поспешили покинуть свои душные обители,
дабы насладиться долгожданной прохладой. Лес был наполнен
умиротворенным шумом.
Волны разбивались об скалы с необычной силой. Одна за другой,
они бились, словно в агонии, стремясь к скалам. Шум ударяющейся
воды был слышен даже в лесу. Он эхом раздавался, пытаясь
привлечь внимание к берегу. Ведь лишь океан и небо были свидетелями
происходящего.
***
Место меж океаном и лесом, священная земля предков наших,
пропитанная силой, была запятнана кровью. Алые капли, стекавшие с
алтаря на холодный песок, заключали в себе память
жертв.
Жрицы в алых балахонах стояли полукругом со стороны Воды –
Океана, и Земли – Леса, символизирующие давние традиции. Свечи,
находящиеся возле жриц, горели необычно ярко. Их огоньки не
вздрагивали даже от порыва сильного ветра. Они будто понимали своё
предназначение, провожать души в загробную жизнь.
Главная жрица стояла на коленях, держа в руках окровавленный
кинжал, произносила молитву. Глаза Главной были направлены то к
Небу, то к Земле. Женщина явно надеялась увидеть знак свыше, но к
её сожалению ничего не происходило, что само собой являлось
знаком.
Смочив кинжал в свежей крови, Верховная принялась вычерчивать
некие символы на песке, с виду напоминавшие египетские
иероглифы.
- Несите! – отдала приказ Верховная, вставая на ноги. Отряхнув
песок с балахона, женщина направилась к уже подготовленному
алтарю.
- Слушаемся, - хором отозвались прислужницы, и скрылись в
лесу.
Через несколько минут к алтарю принесли маленькую девочку.
Ребенок смотрел на всех своими гетерохромными глазами, и мило
улыбался. Девочке было около года. Темно-каштановые волосы,
отросшие практически до плеч, были аккуратно убраны алой
лентой.
В её детских глазах не было ни страха, ничего, ни одной эмоции.
Лишь загадочный блеск, излучаемый ими, заставлял задуматься и
напрячься. Правый глаз девочки был светло карий, цвета янтаря,
такой теплый оттенок доставшийся ребенку от матери.
Левый же глаз категорически отличался. Небесно – голубой, глаз
цвета океана, цвета неба. Холодный цвет. У смотрящих на него,
возникает острое желание спрятаться, где то в тепле, под тёплым
одеялом, вдали от этого холода.
Какое сочетание, глаза Неба и Земли, Света и Тьмы, Тепла и
Холода.
Жрицы передали девочку Верховной,
и, поклонившись, поспешно
удалились. Женщина с омерзением смотрела в глаза
девочки, от чего ребенок громко заплакал. Её
плач заставлял тело напрячься, а по коже пробегал
холодок. Ветер подхватывал плач ребенка, унося его дальше и дальше.
Волны содрогались от каждого всхлипа и крика. А слезы, стекавшие с
глаз, превращались в капли дождя.
Верховная быстро среагировав на ситуацию, усадила девочку на
алтарь, принимаясь за церемонию.
- О, Великая – Мать. Это дитя грешно, - Главная посмотрела
глубоко в небо, пытаясь что-то там разглядеть, - Это дитя грешно.
Демоны заполонили её душу, а кровь превратили в яд. Она принесет в
наш мир погибель. Мы смиренно просим тебя спасти рабов своих. О,
ВЕЛИКАЯ БОГИНЯ, - Верховная сжала крепче кинжал, и приставила его
к горлу малышки, - Прими её в дар, НАША МАТЬ!
- Нет! Мирослава, доченька, - закричала одна из жриц,
подбегая к алтарю. Взяв девочку на руки, она заплакала. А
ребенок, словно чувствуя боль матери, потянулась своими маленькими
ручонками к её щекам, освобождая их от слёз. Ведь кто еще кроме
детей могут понять и утешить родителей. Ведь ребенок,
словно целебный бальзам для матерей, они чувствуют и радость, и
горе, боль утраты, и моменты восторга. Дети – души матерей, их
сокровище, их жизнь. Между ними всегда существует тонкая
связь, нить, соединяющая их на Вечность.
