Эпизоды
Со мной произошла неприятность. Я на днях отправился в гастроном за молоком, мне вздумалось, сам не знаю почему, попить молока, – провалиться бы и этому молоку и гастроному, этот гастроном нехороший, бандитский и молоко в нем продают всегда вчерашнее, к тому же разбавляют его нещадно – прямо из водопровода. Уже подходя к крылечку гастронома, где обыкновенно толчется разный сброд – почему их всех не арестуют, не пойму – я приметил одну любопытную старушенцию, стоящую позади ящика с замороженными куриными лапками – она ими торговала – сухонькую, живенькую, из тех, что протискиваются в переполненном автобусе со своей сумкой – тележкой и так могут наддать локтем, что хочется ругаться. А уж гонору – то, гонору у них – словно их прабабушки были фрейлинами императрицы. «Интересно, однако, где она берет эти лапки?» – подумалось мне. «И откуда вообще берутся такие старушки?» И я решил потихонечку за ней проследить.
Купив молока, я не пошел домой, а стал прогуливаться возле концертных афиш с фотографиями разных наглых харь и ждать. Стал падать снег и день как – то потемнел, стал мрачнее.
Наконец, старушенция закончила свой бизнес и пошла в сторону моста, за которым раньше тянулись грибные болота, а теперь все оптовые рынки, базы, и прочая дрянь. Мы взошли на мост – старушка и, в шагах десяти сзади нее, я. Снег резко усилился, стал тяжелым, густым – я уже не успевал отряхиваться и еле различал впереди силуэт старухи. Вдруг она встала. Я сделал еще шаг, еще. Из снежной мглы виделась фигура женщины – но, кажется, вовсе не старой, с капюшоном на голове. Я вглядывался под капюшон, пытаясь разглядеть лицо, но видно было очень плохо – снег шел такой, что я и ног своих не видел. Шагать я уже не мог, а в снежной мгле, нас окружающей, было что-то недоброе, нехорошее.
Там, за снегом скрыта была тайна и этих старушек и их странного товара.
– Стоишь? – спросил меня вкрадчивый, мягкий, как у дикторши из новостной программы, голос из-под капюшона. – Стою, – ответил я. – Ну и стой, цыпленочек, мерзни, – и фигура исчезла. Я постоял немного. «Что я делаю на мосту? Какой я цыпленочек? Надо бы возвращаться», – решил я.
Но тут я почувствовал, что подошвы мои прилипли к ледяной корке асфальта. Я попытался шагнуть, сделал рывок – ноги были ватные, не слушались, а холод уже начинал сковывать колени.
Тут яркий свет фар ослепил меня и рядом остановился грузовик. – Чего по проезжей части гуляешь? Пьяный что ли? – Из кабины выглянул крепкий мужичок – водитель. – О, да ты весь белый, ну, садись, подброшу. – Да я примерз. – Чего там замерз, залазь.
Мужик за плечо приподнял меня и затянул в жаркую кабину…
Словом, кончилось все это дело так и без разгадки тайны – кто та старуха и где берет товар. Не смог я постичь «ихнего» бизнеса – не мое это. А сколько их – таких вот старушек. Вы их видели, конечно. Они торгуют зеленым луком, цветами, женским бельем, ну, всякой дрянью. Кто или что за всем этим стоит? Что за силы? Платят ли, например, эти старушки налоги? Недавно ко мне обратился мужчина на улице – предложил купить у него набор инструментов. А сам страшный такой – лицо, как у уголовника. Я подумал: «Эге, парень, и ты из их компании». Это просто национальное бедствие – сколько народу затянуто в эту темную деятельность.
А у меня теперь с ногами проблема – я даже стал стесняться выходить к гостям босым. Дело в том, что с виду мои ноги просто ноги, но если их хорошенько просветить, например, поднести к пятке зажженную свечу, через человеческую кожу явственно проглядывает куриная лапа. Зажженная свеча у пятки вообще хороший тест в таких делах.
